— Стоп, молодцы!
Оглянулись, а это отец Тэнеко. С работы шёл. Посмотрел в ведёрки:
— За морошкой ходили? Что же не полные набрали?
— Мы домой торопились, — сказал Тэнеко, — шибко торопились.
— Мы оленей видели, — подхватила Юлька. — Диких.
— Им плохо, — сказал Тэнеко, — на оленьей тропе газопровод лежит, не пускает их. Как оленям быть?
— Олени зиму почуяли, — призадумавшись, сказал отец. — Мы здесь, в городе, по календарю живём, у нас ещё лето. Однако, оленей слушать надо. А проход им будет, — встрепенулся он, — не горюйте. Всё уже готово для него.
А что готово? Отец не сказал. Вдруг заторопился.
— Скажи маме, приду попозже, — кинул уже на ходу. Перебежал улицу, вскочил в автобус и уехал.
— Я тебе говорил: отец всё знает, — не без гордости сказал Тэнеко.
Им не терпелось скорее узнать, что же приготовили взрослые для оленей. Они только на минутку забежали домой. Тэнеко на свой третий этаж, а Юлька на лифте на девятый. Поставили ведёрки с морошкой и — вниз.
Во дворе ребята играли в прятки.
— Прячьтесь, — крикнули им.
Но они не стали прятаться, потому что боялись прозевать отца Тэнеко, когда он будет возвращаться домой.
Подходили автобусы. Тэнеко и Юлька в каждом высматривали отца Тэнеко. Думали: вот откроется дверь, отец соскочит на землю и крикнет им: «Однако, порядок!»
И откроет им тайну: как помогут люди оленям. Как откроют им дорогу на юг, к зимним пастбищам.
Отец у Тэнеко весёлый и добрый, это знают все ребята их двора. Он не раз сажал их в кабину своего самосвала, брал с собой.
Отец — шофёр и возит руду на комбинат. Руда эта рядом с городом, целая гора. Её взрывают, а обломки грузят на самосвал.
Когда-нибудь Тэнеко и Юлька, а может, и весь их класс побывают на металлургическом комбинате и увидят, как эти глыбы руды дробят на куски поменьше, ещё меньше, потом размалывают в порошок и из этого порошка в плавильных печах выплавляют медь, никель, даже золото. Им ещё не довелось увидеть, как из печи по жёлобу течёт расплавленный металл. Но зато они много раз бегали смотреть, как по склону горы, с другой стороны комбината, медленно сползают ярко раскалённые языки шлака — остатки породы, всё, что не сгорело в печи. Тэнеко так и застыл, раскрыв рот, когда впервые увидел это. Тогда была полярная ночь, и раскалённый шлак в темноте светился так ярко, что Тэнеко показалось — тут собрано сто или тысяча догорающих костров. А может, с неба упали сполохи северного сияния — так всё переливалось пылающей краснотой?.. Юлька сказала: «Это настоящее огненное царство!»
Автобусы подходили реже, отца Тэнеко всё не было.