Сидели тени, и по лицам влага
Сквозь страшный шов у них волной лилась.
85 Я начал так, не продолжая шага:
"О вы, чей взор увидит свет высот
И кто другого не желает блага,
88 Да растворится пенистый налет,
Мрачащий вашу совесть, и сияя,
Над нею память вновь да потечет!
91 И если есть меж вами мне родная
Латинская душа, я был бы рад
И мог бы ей быть в помощь, это зная".
94 "У нас одна отчизна – вечный град.
Ты разумел – душа, что обитала
Пришелицей в Италии, мой брат".
97 Немного дальше эта речь звучала,
Чем стали я и мудрый мой певец;
В ту сторону подвинувшись сначала,
100 Я меж других увидел, наконец,
Того, кто ждал. Как я его заметил?
Он поднял подбородок, как слепец.
103 "Дух, – я сказал, – чей жребий станет светел!
Откуда ты иль как зовут тебя,
Когда ты тот, кто мне сейчас ответил?"
106 И тень: "Из Сьены я и здесь, скорбя,
Как эти все, что жизнь свою пятнали,
Зову, чтоб Вечный нам явил себя.
109 Не мудрая, хотя меня и звали
Сапия, меньше радовалась я
Своим удачам, чем чужой печали.
112 Сам посуди, правдива ль речь моя
И был ли кто безумен в большей доле,
Уже склонясь к закату бытия.
115 Моих сограждан враг теснил у Колле,
А я молила нашего Творца
О том, что сталось по его же воле.
118 Их одолели, не было бойца,
Что б не бежал; я на разгром глядела
И радости не ведала конца;
121 Настолько, что, лицо подъемля смело,
Вскричала: «Бог теперь не страшен мне!». -
Как черный дрозд, чуть только потеплело.
124 У края дней я, в скорбной тишине,
Прибегла к богу; но мой долг ужасный
Еще на мне бы тяготел вполне,
127 Когда б не вышло так, что сердцем ясный
Пьер Петтинайо мне помог, творя,
По доброте, молитвы о несчастной.
130 Но кто же ты, который, нам даря
Свое вниманье, ходишь, словно зрячий,
Как я сужу, и дышишь, говоря?"
133 И я: "Мой взор замкнется не иначе,
Чем ваш, но ненадолго, ибо он
Кривился редко при чужой удаче.
136 Гораздо большим ужасом смущен
Мой дух пред мукой нижнего обрыва;
Той ношей я заране пригнетен".
139 "Раз ты там не был, – словно слыша диво,
Сказала тень, – кто дал тебе взойти?"
И я: "Он здесь и внемлет молчаливо.
142 Еще я жив; лишь волю возвести,
Избранная душа, и я земные,
Тебе служа, готов топтать пути".
145 "О, – тень в ответ, – слова твои такие,
Что, несомненно, богом ты любим;
Так помолись иной раз о Сапии.
148 Прошу тебя всем, сердцу дорогим:
Быть может, ты пройдешь землей Тосканы,
Так обо мне скажи моим родным.
151 В том городе все люди обуяны
Любовью к Таламонэ, но успех
Обманет их, как поиски Дианы,
154 И адмиралам будет хуже всех".