Директора оттеснили. работники культуры один за другим взбирались на стремянку и выкрикивали все, что скопилось на душе за долгие годы. Тут упоминались и грамматический террор, и Лжедмитрий, и торжество коррупции и невежества, и Гаага, и дочь мэра Стоза Михайловна, и какие-то волосатые свиньи, и даже комодские вараны. Когда революционная активность масс достигла критической точки, трибуну занял Костя Бабст.
— Я вас, ребята, хорошо понимаю, — сказал он. — У нас в музее тоже не сахар. Но все-таки тут Николай Иваныч правильно заметил: выступать надо сплоченно. Предлагаю создать организацию под названием «Культурный фронт» и всех присутствующих считать ее членами. Кто за?
Все дружно вскинули руки.
— Во! Отлично. А теперь слушайте гимн. Я его давно сочинил, думал, может, у нас в Питере что-то такое начнется. Вот теперь пригодилось.
Он пристроил гитару на коленке и объявил:
— Музыка Ганса Эйслера, слова Бертольда Брехта и Константина Бабста. «Марш культурного фронта».
И запел, громко и торжественно:
И так как мы тоже люди,
То должны мы — извините! — что-то есть.
Двадцать лет нам дают хрен на блюде —
Мерси! Спасибо за честь!
Марш левой! Два! Три!
Марш левой! Два! Три!
Встань в ряды, коллега, к нам!
Ты войдешь в наш единый культурный фронт,
Потому что культурный ты сам!
Героическая мелодия, под которую маршировали немецкие рабочие в последней отчаянной попытке остановить фашизм, сразу захватила собравшихся. Когда припев зазвучал во второй раз, все уже пели, как один человек. Заключительный аккорд встретили овацией.
— Лозунги! Лозунги писать! — кричала маленькая библиотекарша.
— И листовки! Надо напечатать листовки!
— А на чем печатать? Или от руки?
— Зачем от руки? А подпольная типография на что? Михалыч, давай налаживай свое хозяйство!
Пожилой человек в синей робе послушно направился к стоявшему в углу печатному прессу.
— О чем это они? — спросил Костя у директора.
— Дело в том, что сюда при Кипяченом выселили мемориальный музей «Подпольная большевистская типография», — пояснил Сёмин. — Еще от народовольцев осталась, потом соратники Ильича пользовались.
— Отлично! — обрадовался Бабст. — Это пригодится. Ну, за дело!
Глава 29
Свободная пресса
— Кто-нибудь дорогу запоминает? — спросил Паша. — Учтите, у меня без гугл-мэпс — пространственный кретинизм!
— Я походник со стажем, — напомнил Бабст. — Если что — назад выведу. А пока вся надежда на Иваныча.
Савельев вел их тропинкой через лес к Вакховой Поляне. Позади осталась речка Пырка с каркасом недостроенного моста, с которого ныряли дети. Остался и паромщик, который, узнав, в чем дело, тут же пообещал бесплатно перевозить через реку всех, кто выступает против «мэрского елдака».