Это, должно быть, Мария, жена Георгиоса, подумала Пандора, улыбнувшись и пытаясь скрыть свое разочарование.
— О, спасибо вам. Я, наверное, оставила их вчера внизу.
Мария ничего не ответила. Пандора взглянула на красиво оформленный поднос с чашкой и чайником, с гроздью темного винограда и румяными тостами. Протянув руку, она сказала:
— Выглядит аппетитно.
Мария стояла молча, и в какой-то момент Пандоре даже показалось, что она не собирается расставаться с подносом. Наконец Пандора взяла поднос и поблагодарила женщину улыбкой. Она поставила поднос на комод возле окна и, обернувшись, увидела Марию, которая стояла рядом с кроватью и все еще держала в своих руках разноцветный шарф. Ее темные узловатые пальцы бережно поглаживали пеструю шелковую ткань. Пандора улыбнулась.
— Красивый, правда?
Мария, не поднимая глаз, продолжала гладить рукой шарф.
— Это вам Зак дал указание не разговаривать со мной? Что, это еще одна часть его плана? Изолировать меня? Сделать так, чтобы я сама прибежала к нему?
Ничего. Никакой реакции. Пандора тряхнула головой.
— Вы не очень-то вежливы.
Опять не получив никакого ответа, Пандора направилась к двери и широко распахнула ее. В значении этого жеста сомневаться не приходилось. Лицо Марии дрогнуло. Она последний раз провела рукой по нежной шелковой ткани и, опустив глаза, быстро вышла из комнаты.
— Приятного дня, — бросила ей вслед Пандора, приклеив к своему лицу широкую улыбку.
Но Мария даже не обернулась. С треском захлопнув за ней дверь, Пандора повернула ключ на два оборота.
Вздохнув, она подошла к окну, раздвинула занавески и зажмурилась от яркого сентябрьского солнца. Был уже почти полдень. Она приняла душ, а затем достала белое открытое платье из шкафа куда кто-то — возможно, Мария — уже повесил ее одежду.
Быстро одевшись, Пандора подвинула к окну кресло и, устроившись в нем, взяла с подноса кисть винограда и… вздрогнула от новой серии резких ударов в дверь. Она обернулась и увидела, как дернулась дверная ручка.
— Открой, — раздался голос Зака.
Она не ответила.
— Открой сейчас же, — скомандовал он.
Тяжелый удар обрушился на дверь.
— Прекрати, Зак!
— Открой эту чертову дверь или я вышибу ее! Ты оскорбила Марию.
— Я оскорбила Марию?!
Она поднялась из кресла и пошла открывать дверь.
И… застыла в изумлении. Загорелая кожа Зака приобрела нездоровый желтоватый оттенок, усталые глаза, в контуре покрасневших век, смотрели на нее с укором.
— Ты нездоров? Ужасно выглядишь. Он отвел взгляд в сторону.
— Ты обидела Марию.
— Это я обижена! Это она была невежлива со мной.