— Бога ради, не говори так громко. — Он поморщился и закрыл глаза.
— Да ты просто перепил! — вдруг осенило ее. Он моргнул, но возражать не стал.
— Мария просто игнорировала все, что я ей говорила. Она даже не поздоровалась со мной.
— Это не ее вина…
— Конечно, это не ее вина, — сердито перебила его Пандора и подняла брови, — если только ты сам дал ей указание так себя вести.
— Я не давал ей никакого указания, но мне следовало бы…
— Тебе следовало бы посоветовать ей вести себя со мною немного повежливее. — Пандора поморщилась и нехотя добавила: — Ведь я все-таки твоя жена.
Зак уставился на нее, словно в первый раз увидел.
— Она глухая.
— Глухая? — Вся утренняя сцена вновь прошла перед ее глазами. — О, нет… Теперь я буду чувствовать себя просто ужасно.
— Это моя вина, — Зак вздохнул. — Если бы ты говорила по-гречески, она легко могла бы тебя понять, читая по губам. Я должен был предупредить тебя, чтобы ты говорила помедленнее и использовала самые простые слова. Но мне как-то не пришло это в голову.
— Я чувствую себя ужасно виноватой. Но ты прав — ты должен был сказать мне… а еще лучше никогда не привозить меня сюда — в эту тюрьму.
— Разве Киранос тюрьма?
— Для меня — тюрьма. Или ты все же собираешься отвезти меня на материк? — Пандора бросила на него осторожный взгляд. Впервые за все время она не была уверена, что действительно этого хочет. И Зак никогда больше не посмотрит на нее этими своими невозможно зелеными глазами. Никогда не коснется ее так, что дрожь пройдет по ее телу…
Зак пристально смотрел на нее.
— Ты — лицемер и обманщик. Говоришь о своих благородных предках и их рыцарской любви, в то время как сам силой увез меня и не даешь мне вернуться к моей семье. Ты — мужчина, лишенный всякого чувства чести.
С посеревшим лицом, без единого слова, резко повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.
Среди дня пришла Мария и принесла ей обед. Пандора, виновато улыбнувшись, четко проартикулировала:
— Прошу прощения. Я очень сожалею.
Широкая улыбка осветила лицо Марии, и на ломаном английском она неуверенно произнесла:
— Зак сказал мне, вы не знать.
То, что Зак взял вину на себя, вконец смутило Пандору, и она застыла, чуть приоткрыв рот, глядя, как Мария, поставив на комод поднос, вышла из комнаты и тихо притворила за собой дверь.
Съев греческий салат с его красными помидорами и маслянистыми оливками, уже не голодная, но еще не готовая к встрече с Заком, Пандора отодвинула поднос в сторону.
Полдень был жарким. Даже за толстыми каменными стенами Пандора чувствовала, как усиливается зной. Тонкое платье из хлопка прилипло к ее телу. Она подошла к окну и распахнула его.