Джонатан пролистал врученную ему книгу, заинтересовавшись вопреки себе.
— Но как они это делают? — сказал он. — Каким образом они могут на деле сравнить яркость звезд? Разумеется, я понимаю, что и невооруженному глазу одна кажется много ярче другой. Но каким образом этим астрономам удается достигать подобной точности?
Букинист был только счастлив похвастать собственными познаниями.
— Ключ в возможностях их телескопов, — объяснил он. — Как я уже сказал, Грегори использовал Солнце для своих сравнений — метод несколько грубоватый, но в наши дни точность, которой они способны достигать, поистине поразительна. Рассказать вам, как это делает Вильям Гершель? Он выбирает одну звезду неоспоримой яркости, например, Мирах в Андромеде второй величины. Настраивает на него телескоп. Затем настраивает другой, точно такой же во всех отношениях, на другую, менее яркую звезду, например, на Алиту в Малой Медведице. Затем он сужает объективы обоих телескопов так, что одна звезда кажется совершенно равной в яркости второй. После чего, с обычной своей математической точностью он вычисляет по размеру сужения того и другого объектива относительную величину менее яркой звезды.
— Иными словами, пользуясь телескопами таким способом, каким вы описали, любой астроном может установить относительную яркость звезды в точной степени?
— О да! Звездную величину можно, используя логарифмическую шкалу яркости, определять с поразительной точностью.
Старик начал бережно заворачивать книгу. И Джонатан опустил руку в карман, чтобы заплатить ему.
— Совершенно ясно, что звезды — ваша страсть, — сказал Джонатан.
— Да-да. И право же, право, сэр, это благо — отвращать наши глаза от гнусностей войны и отводить их к небесам!
Джонатан согласился с ним, поблагодарил его и вышел на улицу к ожидающему извозчику.
Его мысли все еще были заняты тем, что он узнал от букиниста, и он не сразу заметил, что извозчик слез с козел и стоит возле своей лошади спиной к лавке. Он был занят разговором с кем-то, кого заслонял от Джонатана. Едва Джонатан приблизился, как неизвестный, видимо, заметил его и сразу умолк. Извозчик оглянулся, тоже увидел Джонатана и выпрямился. А его собеседник повернулся и торопливо зашагал по Пиккадилли прочь от них.
Джонатан вновь испытал одно из тех мгновений тревоги, которые последнее время возникали все чаще… Что такого, если извозчик поболтал с кем-то, ожидая возвращения своего седока? Может быть, со знакомым или просто с прохожим, чтобы скоротать время? Но в таком случае почему его собеседник так заспешил, едва увидел, что Джонатан возвращается?