Музыка сфер (Редферн) - страница 261

Карета катила вперед к еще более темным пустынным улицам. Руки Розы скребли воздух, а ноги барабанили по полу, будто в судорогах какой-то темной страсти. Ее глаза выпучились из орбит, язык заполонил рот, и желтая струя мочи запачкала нарядную нижнюю юбку и чулочки, которые она надела для Джонатана Эбси. Она услышала, как светловолосый мужчина шепчет почти с торжеством: «Мертвое тело за раны не мстит», и умерла очень медленно, думая в агонии о зеленых лугах.

Откройтесь, звезды слабые, и ты,

Прекрасная луна, мольбе внемли,

Склони свой бледный лик сквозь туч янтарь,

И Хаос изгони, что правит здесь

В двойной ночи из мрака и теней.

ДЖОН МИЛЬТОН. «Комус» (1634)

Было самое начало восьмого, и Джонатан все еще оставался в караульне на Грейт-Мальборо-стрит, куда Лакит потащил его в такой спешке. Хотя торопиться было некуда, потому что Ральф был мертв, повешенный собственноручно на собственной скрученной одежде, привязанной к решетке высокого оконца грязной камеры, в которой его запер констебль.

Лакита эта смерть ошеломила. Он недоуменно запустил руку в свои непокорные вихры, повторяя снова и снова:

— Но я думал, сэр, тут ему будет надежнее всего. Он пошел со мной послушнее ягненка. Он хотел сам во всем признаться, Богом клянусь. Сказал мне, что убил их всех.

Джонатан был зол и обескуражен. Кончив ругать констебля за то, что тот оставил Ральфа без надзора, он послал за гробовщиком, чтобы тот забрал труп, чье рассеченное посинелое лицо с выпученными глазами выглядело в смерти нестерпимо гротескным. Однако гробовщик не торопился, и Джонатан в нетерпении мерил шагами пол караульни.

Внезапно он обернулся к констеблю, который, несомненно, был сыт по горло его расспросами, но не осмеливался возразить ему.

— Как по-твоему, он понимал, что говорит, когда признавался? По-твоему, он был в здравом уме?

Констебль сказал, будто оправдываясь.

— Ну, он, сэр, не то чтобы был так уж спокоен. Оно и понятно, признаваясь в куче убийств, ведь верно? Но вроде был вполне уверен. Как и те двое, что пришли выслушать его признание.

Констебль еще раньше сообщил Джонатану, что почти сразу же после того, как Лакит привел Ральфа, допросить его пришли двое вроде бы клерков с распоряжением старшего магистрата. И Джонатан тогда спросил:

«Ты за ними послал?»

«Нет, сэр. Они сами пришли. Наверное, кто-то им сказал, что он тут».

Кто сказал им? Кто сказал старшему магистрату? Ведь тогда же, конечно, никто еще не знал, что Ральф в караульной, кроме него и Лакита? Джонатан уже догадался, что за ним следят. Может быть, и за Лакитом тоже?