В тот день Паоло рано ушел с работы. Довольный, он заходит домой и вдруг слышит лай. В гостиной, на турецком ковре, виляет хвостом белый шпиц. Перед ним Полло с деревянной ложкой в руках.
– Готов? Пошел! – Полло бросает ложку на диван. Шпиц и ухом не ведет, его совсем не занимает, куда там полетел этот кусок дерева. Правда, залаять он залаял.
– Блин, ну что за идиот! Это какая-то неправильная собака! Недоразвитая, наверное. Только и знает, что лаять.
Стэп в кресле отрывается от нового комикса.
– Это тебе что, ученая собака? Его же не дрессировали. Чего ты от него хочешь?
Тут Стэп видит брата. Паоло стоит в дверях, не сняв шляпу.
– О, привет, братец, как жизнь? Я не слышал, как ты вошел. А что так рано?
– Раньше закончил. Что тут делает эта собака?
– Да вот, завел. На двоих с Полло. Нравится?
– Еще чего. Видеть ее не желаю. Посмотри, – подходит он к дивану. – Все уже в шерсти!
– Паоло, не самодурствуй. Собака поживет в моей половине.
– Чего-о?
Песик завилял хвостом и залаял.
– Видишь, ему здесь нравится!
– Сейчас ты мне спать не даешь, когда возвращаешься, а эта шавка вообще все время лает! Слышать ничего не хочу.
Паоло в ярости уходит.
– Блин, злой какой.
Полло приходит в голову мысль, он орет в другую комнату:
– Паоло, я эту псину выброшу… в счет моего долга.
Стэп смеется и снова утыкается в комикс.
Баби сидит позади Стэпа. Щекой прижалась к куртке, волосы треплет ветер.
– Ну, что сегодня было в школе?
– Все нормально. Было два пустых урока. Джаччи не пришла. У нее какие-то семейные проблемы. Да уж, если даже у нас с ней проблемы, то у семьи…
– Она тебе больше не сделает ничего дурного. Нутром чую.
Баби не совсем понимает, о чем это он, и меняет тему.
– А это точно не больно?
– Совершенно точно! Другие же делают. У меня вон какая большая. Было бы больно – я бы просто умер. А у тебя будет маленькая, ты и не почувствуешь ничего.
– А кто сказал, что непременно будет? Я же хотела только посмотреть.
– Ну хорошо, хорошо, не хочешь, не делай, договорились?
– Вот, приехали.
Они идут вдоль какой-то улочки. На земле песок, принесенный ветром с ближнего пляжа. Это Фреджене, рыбацкая деревня. Баби на секунду задумалась – а в своем ли она уме? «Сейчас мне наколют татуировку, страшно-то как. Надо наколоть не на видном месте, но и не в слишком тайном. А что если мама узнает? Раскричится, наверное. Она всегда кричит».
– Думаешь, где бы выколоть?
– Нет, Думаю, наколоть ли вообще.
– Тебе же так понравилась моя. И у Паллины тоже есть татушка.
– Ну да, ну да, но при чем тут это? А Паллина наколола себе сама, дома, тушью и иголкой.