— У тебя неплохо получается, — заметила Дженни, когда они вышли на берег.
— Это начало саботажа?
Дженни рассмеялась.
— Нет, поверь! Просто если бы ты не стала сегодня покрикивать, уперев руки в бока, этим занялась бы я. Наши мужчины, те, что остались, никак не могут собраться с духом.
— Я думаю, даже собравшись, они не способны что-то решать, — облегченно вздохнув, ответила Катя.
Этот непроизвольный выдох не ускользнул от внимания Дженни, и она снова улыбнулась.
— Левша — он увлек тебя, верно?
Катя развела руки в стороны.
— Остров диктует свои условия. В обычной жизни я даже не обратила бы внимания на то лучшее, что в нем есть. Остров всех стеснил на одном месте и заставил проявиться всему лучшему и худшему в нас. И те преимущества, что Левша так упрямо хранил в себе, оказались все-таки сильнее выставляемых им напоказ пороков…
Она замолчала.
— Ты хотела сказать — его слабостей?
Ухватив самодельный гарпун, острием которого был найденный в груде обломков и заточенный Борисом электрод, Катя стала искать взглядом рыб.
— Разве есть мужчины без слабостей, скажи? — проговорила она, не обнаружив в глубине ни одной рыбины. — Макаров, который тебя увлек — он без слабостей?
— Я не пытаюсь тебя убедить в обратном. Я просто спросила о Левше.
— Да, он меня увлек. — Катя прицелилась и швырнула гарпун в толщу воды. Вонзившись в дно, он качнулся и замер. — И я… я верю, что он вернется.
— У меня нехорошие предчувствия…
Катя внимательно посмотрела на Дженни.
— Очень нехорошие, — добавила та. — А еще сегодня во сне я видела Гошу.
— Гоши мне не хватает, — призналась Катя. — Хотя вряд ли мы вступали с ним в разговор больше пяти раз.
— Иногда и одного раза достаточно. Ты видишь этого тунца?
— Да.
— Интересно, что делает тунец в прибрежных водах? Насколько мне известно, этой рыбе нужен простор.
— Я обеспечу ему этот простор… — прошептав это, Катя еще раз метнула гарпун. — На нашей кухне.
Через мгновение, напрягшись, она подняла на палке, как на рычаге, огромного тунца.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Катя снова бросила гарпун и схватилась за плечо.
— Что с тобой? — встревожилась Дженни.
— Ничего… просто вывихнула.
Они вышли на берег.
— Рукой шевелить можешь?
— Ерунда, все в порядке… — Глядя вверх, туда, куда уходила протоптанная за многие дни тропа, она развернулась и села на песок. — Хочу.
— Катя, я не поняла тебя… Что ты сказала?
— Я сказала, что хочу тебе что-то рассказать. Ты ведь задала мне вопрос.
— Это как-то связано с Левшой? — Этот вопрос Дженни прозвучал, потому что затянулась пауза.
— Мне кажется, это с нами со всеми связано. Но в первую очередь, конечно, с Левшой.