— Спустить вас на землю?! — прокричал Гоша. — Посмотрите, темнеет. Это значит, скоро у нас зуб на зуб попадать не будет. На такой высоте холод просто невыносим. Хотя… — он на мгновение задумался. — Хотя, как мне кажется, мы уже давно замерзнуть могли и без ночи. Глупость, глупость. Я не верю глазам. Ничему не верю!
И он снова поднялся на ноги, чтобы подойти к краю пропасти. Он хотел в очередной раз вглядеться в расстилающийся перед ним пейзаж.
Уходя от погони, покидая странное чрево подземного города, Гоша и Гудзон оказались в тупике. Впереди сияла бесспорной вечностью, известной как смерть, пропасть. Позади было то, от чего они, потеряв все силы, бежали — смерть. Гоша искал выход, но не видел даже призрачного намека на его существование.
Гудзон потянул шпагу, и ее острие без труда вышло из шпалы.
— Но что-то ведь нужно делать, Гоша?..
Тот покачал головой:
— Я не могу собраться с мыслями.
Ветер шевельнул его волосы.
— Я стою выше Монблана, Эверест при таком положении дел — кочка на автостраде. Дороги назад нам нет. — Он оглянулся. — Или вы хотите осуществить спуск через лабораторию?
— Нет-нет, даже не думайте об этом! Продолжайте, я вас слушаю.
— Я не собираюсь продолжать, — огрызнулся Гоша. — Нужна или веревка длиною километров пятнадцать, или парашюты. У вас нет за пазухой такой веревки, Гудзон?
Едва Гоша успел проговорить это, в глубине тоннеля, за дверью, под которую уходили рельсы, послышался грохот. Словно встряхнули огромный лист жести.
— Что это? — произнес Гудзон.
— Сейчас узнаем…
Уходящий от края пропасти тоннель был похож на черный коридор. О том, что происходило в глубине его, можно было только догадываться. Пытаясь пронзить взглядом мрак, Гоша ступил на рельс и наклонился. И в этот момент почувствовал, как дрогнула его нога.
— Они что-то ставят на узкоколейку…
— Узкоколейка — это вот эти железные полосы, заканчивающиеся у края пропасти?
— Да.
Гоша посмотрел в проем, туда, где с облаков уже пропадал серебряный налет.
— Я знаю, как они хотят нас прикончить…
Гудзон шевельнулся. Сделав несколько шагов, он принял похожую на Гошину позу.
— О чем вы говорите?
Взгляд его дрожал.
— Они сейчас что-то пустят по рельсам.
— В каком смысле?
— Вот по этим двум железным полоскам ездят… как бы это вам объяснить… В общем, кареты. Один вагон — и нас нет.
— Какой вагон?
— Вагон, дрезина, цистерна, локомотив — что угодно! — Гоша лихорадочно оглядывался. — У нас даже нет возможности прижаться к стенам! На нас помчится железная махина весом в несколько тонн и размажет по каменной кладке тоннеля!
