– Петр Николаевич, глянь.
Ежевский взял конверт, послушно взглянул, громко и грязно выругался, после чего вопросил:
– Откуда?!
Стоявшие рядом полицейские из местной части ошарашенно уставились на чиновника. Следователя тут знали, употреблять прилюдно подобные обороты было совершенно не в его обычае.
– Что нашли-то? – потянулся к конверту пристав.
– …! – снова завернул матом Ежевский, пряча пакет в папку. – Лучше бы не находили…
* * *
Секретно, срочно.
Его превосходительству
Заведующему канцелярией
Отдельного Корпуса Жандармов
генерал-майору А.П. Шершову.
Уведомляю, что при осмотре места убийства Иванова В.П., по адресу г. Санкт-Петербург, ул. Малая Щемиловская, 57, был обнаружен пакет, прошитый согласно правилам секретного делопроизводства и маркированный штампом канцелярии ОКЖ с исходящим нумером 00324/Л. Конверт без вскрытия сего изъят и приобщен к материалам дела по расследованию убийства. Прошу направить надлежащего сотрудника для участия во вскрытии пакета и принятия решения по существу.
Судебный следователь
по особо важным делам
П.Н. Ежевский
* * *
Ежевский, морщась, читал протоколы и прислушивался к разговору сидящих поодаль.
– Это что означает? – спросила практикантка.
– Два нуля – совершенно секретно, – разъяснил Шатунов, весьма довольный новым экспериментом начальства по привлечению женского пола в судебные органы. – А буквицей «Л» литеруется гриф «Вскрыть только лично». Только вот адресата на конверте нет. Такое бывает, когда корреспонденцию нарочным доставляют.
«А ведь так, глядишь, и в полицию барышень пускать начнут», – подумал он, с удовольствием перемигиваясь с только что окончившей университет высокой, стройной блондинкой двадцати одного года от роду. Блондинку звали Светлана Владимировна, откликалась она на Светочку, имела мужа подпоручика артиллерии и в расследованиях не понимала ничего. Но дамочкой была эмансипированной и веселой, хотя и настырной. Каким ветром ее занесло в полицию, ни сыщик, ни Ежевский не понимали.
Для следователя, в отличие от Шатунова, Светочка была отнюдь не предметом заигрывания, а наоборот, источником постоянного беспокойства. Нет, против молодых красавиц сорокапятилетний надворный советник ровным счетом ничего не имел. Он, собственно, и против новомодной выдумки начальства, вздумавшего брать на работу следователями дам, тоже не выступал. Единственное, что ему не нравилось, так это то, что одну из таких «кандидаток» определили на стажировку как раз к нему. Девушка, перечитавшая всего Ната Пинкертона и российских «королей сыскного романа», явно мечтала о погонях, выстрелах и совершенно ужасных преступлениях. Ничего подобного у Ежевского, год уже как состоявшего в должности следователя по особо важным делам, имеющего право производства следствия на всей территории империи, не водилось, отчего Светочка вторую неделю пребывала в унынии.