— Корову я сюда привязывала. Иль не видишь? Тут на воздухе она была, на глазах у меня, — нашлась жена и принялась хлопотать у печки, даже не оглянувшись на Дамира.
Тот поверил или прикинулся, но целую неделю возвращался домой засветло. Жена никуда не отлучалась. Разве только в огород, так и то ненадолго. Он всегда видел ее, и пустые сомнения скоро развеялись.
— Прости дурака за глупое! — подошел к жене.
Та по голове погладила:
— С кем не бывает оплошка? Выходит, любишь, чего-то стою, если ревновать вздумал? Хоть сам говорил, словно никому не нужна.
— Ну мало ль? А вдруг дурней меня кто-то сыщется? — бросил через плечо, уходя на работу.
«Эх ты, таракан сушеный! Знал бы, каким родиться надо мужиком!» Вспомнились сильные руки, стиснувшие ее, и губы сухие, горячие.
«Звездочка моя! Не покидай, погоди!»
Катерина проследила за мужем. Когда он повернул к остановке и сел в автобус, она тут же перелезла через забор.
— Заждался тебя! — подхватил Шкворень бабу на руки и унес в комнату, темную, глухую.
Там было жарко. Он угостил ее вином, а потом, раздев донага, тешился бабой, радуя себя и ее еще не отгоревшей страстью.
Катерина словно девчонка теряла голову и, забыв обо всем, ласкала соседа, как никогда не ласкала мужа.
— Почему я так поздно встретила тебя? Где ты был? Зачем в молодости не попался на моем пути? Я не упустила б…
— Катюша! Мы всегда будем вместе, — обещал он ей, но стук в окно предупредил обоих о появлении на горизонте Дамира.
Сявка успел вовремя. Муж еще не перешагнул порога, как Катерина уже была дома.
— А знаешь, у меня новость! Поймали ментовские опера еще троих воров из банды нашего соседа. Завтра за ним придут. Теперь не выкрутится. Сгребут на Севера до конца жизни, а может, даже расстреляют…
Катерина вздрогнула.
— Ты это чего? Иль жалко стало? — изумился Дамир.
— Кого? Его? Я за тебя боюсь!
— Его заберут, а я при чем?
— У него всяких друзей полно. Отомстят! Всем нам! Ты о том подумал? Ладно мы с тобой. А сын наш, Алешка, он при чем? На нем отыграются! Не задевал бы никого, самим спокойнее жилось бы! — сорвалась баба зло.
— Чего ерепенишься? Как иначе дом заполучим? — напомнил Дамир.
— Ты подумай, чтоб из этого не вынесли всех одним махом! И сразу на погост…
— Тьфу, дура! Типун тебе на язык! Я не о себе одном пекусь. Обо всех нас. Поняла?
Катька ничего не ответила. Подоив корову, пошла убрать в сарае и, пользуясь темнотой, позвала сявку, велела передать Шкворню все, что услышала от мужа. Тот мигом вскочил в дом. Катька еще не успела подмести, как сявка скользнул в сарай, сунул ей в руку что-то и сказал: