— Старайтесь, мужики! Мы о вас тоже помним. Вот соберем картошку, каждый по три мешка на зиму получит. Деньги целей. Приоденетесь, — обещал Дмитрий Золотарев.
И условники лезли из кожи вон. Соорудили себе навес над головами, чтобы дождь не мочил, и ночевали рядом с коптилкой.
Влас их не видел и, кажется, совсем о них забыл. Да и до них ли, если даже на женщин внимания не обращал. Уставал так, что еле доползал до топчана.
— Крепись! Держись, соколик! Уже последняя неделя путины осталась. Дальше полегче будет, — пообещала Полина.
Мужик ей не поверил. Проснувшись утром под горластое радио, наспех совал лицо и голову под рукомойник, брал кусок рыбы, пожаренный кем-то для него, съедал второпях и бежал на работу.
— Ой, Влас, ты хоть побрейся. Совсем зарос, от лешего не отличить, — смеялись женщины.
— Нет, не хочу, чтоб гладкого да чистого с рыбой спутали! Не то сунет Лида в пробирку до самой весны, а покормить забудет.
— Э нет, она сначала под микроскопом всего рассмотрит. А вдруг у тебя молоки не созрели? — смеялся Федор.
— Ты с чего взял? Я полностью готовый. Вот только нереститься не с кем. Все заняты! Оттого бриться не хочу. Для кого? — отмахнулся Влас.
— Да, с этим у нас туго. Одна холостячка — Лида, но для тебя слишком молодая она. Да и есть у нее в поселке парень. Давно встречаются.
— А что на Лиде свет клином? Вон две женщины из Ясноморска устраиваются к нам на работу. Обе одиночки. Так что, Влас, держитесь мужчиной, — подбодрила Золотарева.
— Во ушлые, придут, когда путина кончится.
— Нет, они не выжидают. Дело в том, что у обеих — дети. Отправят их в школу — и к нам.
— Куда ж они своих мужиков подевали? Развелись шелапуги? — сморщилась Полина.
— У одной муж в море ходил. Рыбаком был. Погиб. А вторую муж бросил. Нашел молодую, сезонницу. Поначалу путался, а потом остался у нее. Среди мужчин порядочных мало, — отвернулась Золотарева.
— Это что ж, каждый день пешком сюда ходить будут?
— Ну а как еще?
— Значит, ненадолго…
— Поживем — увидим, — отозвалась Нина Ивановна.
Влас, услышав о бабах, приободрился. Одиночки. Можно закадрить, пофлиртовать. Ну и что с того, если детей имеют. Он же не собирается жениться. Так, скрасить время. Ведь сколько лет баб не знал? А все ж живой, мужик, природа свое потребует.
Влас украдкой разглядывает женщин: «Полина вовсе старая. Все бабье опало и отвисло. Такую лишь под угрозой расстрела… Вся измочаленная, потная, ей и Федька — подарок. Анна слишком худая и костлявая. Даже ухватиться не за что. На такой все яйцы всмятку поколотишь. Да и рожа у нее какая-то суслячья. Волос на голове меньше, чем у меня на мудях. Галка, главный инженер завода, тоже туфтовая бабенка: маленькая, широкая и плоская, ноги кривые, харя поганая. Не врублюсь, как их замуж взяли. Вот Нина Ивановна — царь-баба! Все при ней, но занята. Да и не посмотрит на меня! Кто я для нее? Условник, вроде дерьма… Хотя судьба с любым оверкиль сыграть сможет. Лида? Хороша девка! Но молода, не по мне. К тому ж почти занята. Во влип! Почти на воле, вокруг бабья полно, и ни одной моей. Все заняты, все мимо». Вздыхает Влас и спешит к машине, забитой рыбой.