Но говорить об этом пока что рано: нам предстоит пройти «движущиеся» места — камнепады. А камнепад — это одно из самых беспощадных и с трудом избегаемых явлений. Преодоление трещин и расщелин — дело нелегкое, однако мало найдется «снежных ран», которые не преодолел бы человек. Пройти отрицательную стену в последнее время тоже стало возможным, а ледовый кулуар, если он очень уж крутой и даже кошки не помогают, преодолеешь, вырубая ступени ледорубом либо с помощью ледовых крючьев. Если поднялся ветер — на худой конец, прильнешь к стене и переждешь, пока он уляжется. Одним словом, альпинисты, постигая законы природы, преодолели многие ранее неодолимые препятствия, и только перед камнепадом они всё так же беззащитны и бессильны, как столетия назад. Никакие шлемы и каски не спасают: вовсе не обязательно, чтобы камень попал в голову и вообще коснулся тебя — он и так увлечет в бездну. А каски и шлемы защищают лишь от мелких камней, от так называемой «дроби». Единственное, что остается,— заранее угадать камнепад и миновать опасное место как можно скорее в безопасное время. А в горах безопасным считается время от полуночи до десяти-одиннадцати часов утра, после чего солнце вступает в свои права, снег подтаивает, лед размягчается и все приходит в движение.
И вот, когда мы уже считали себя в безопасности, нам преградил дорогу бергшрунд[21]. Как и трещина, которую мы только что оставили позади, он тянется вдоль всего фирнового склона, вплоть до подступов к Малой Ушбе. Но, в отличие от трещины, противоположный берег его выше того, на котором мы находимся, уже на пять-шесть метров. В поисках «ахиллесовой пяты» бергшрунда мы ходили в ту и в другую сторону по его берегу, наконец решили форсировать его в том месте, где он почти наполовину заполнен осыпающимися камнями. Спускаемся туда на веревке, а на противоположную ледовую стену поднимаемся с помощью крючьев.
Участок № 3. За бергшрундом простирается ледовый склон. Он достаточно крут, причем крутизна увеличивается исподволь, незаметно, будто не желая нас напугать. Лед темно-серого цвета и в лунном свете мерцает подобно морской поверхности. Начинаем рубить ступени. Лед такой твердый, что, когда в лицо попадает самый незначительный осколок, возникает чувство, словно с тебя всю кожу сдирают.
Град осколков осыпает наши плечи, колени, спины, вонзается стальными иглами, колет, щиплет. Но мы знаем, что опасности нет: ледоруб не в состоянии отколоть такой кусок, который мог бы смертельно поранить человека.
Рубим ступени, сменяя друг друга. Местами для большей безопасности вбиваем ледовые крючья, и по мере необходимости отдыхающая связка идет на страховку, чтобы передовые работали с полным спокойствием. На веревке подтягиваем идущих позади. Сверху с горящими глазами наблюдают за нами товарищи. Какая забота, ответственность в их взглядах, и как велика наша благодарность им... Внизу, на земле, мне думается, вряд ли кто может хотя бы приблизительно представить все это и прочувствовать.