– Ну, вот. – Детеринг остановился под вывеской со смеющимся зеленым крокодильчиком и взмахнул рукой: – Ресторан «У дракона», леди и джентльмены. Скромно и не без юмора.
Гости в мундирах хозяйку не удивили. Улыбаясь, она провела компанию через зал в небольшой садик, где стояли полдесятка столиков, сразу принесла меню и два графина холодных соков и исчезла.
– Неплохое место, – заметил Харрис, листая винную карту. – Я ожидал увидеть что-нибудь сугубо сельского пошиба, а тут на тебе… гляньте только, какой у них набор выпивки!
– Здесь регулярно гуляют наши, – усмехнулся Фарж. – Иногда до утра. Что вы будете пить, мой генерал?
– Пить крепкое в такую погоду я бросил. – Монсальво уселся рядом с Йоргом чуть в стороне от остальных и положил на стол дорогой портсигар. – Так что красного, что ж тут еще делать? Посмотрите, есть у них местные вина?
– Да полно, – поднял голову Харрис. – Значит, по умолчанию я пока закажу литра три красного…
– И полпоросенка, – двинул бровями Детеринг. – Это обязательно. И салаты. А то я устал.
– Ты? – поразился Фарж. – Это новая шутка? Устать здесь должен был я, уважаемый маэстро! Вы б видели, мой генерал, что со мной творил этот кондотьер!
– Завтра приеду к тебе домой, и все начнем сначала, – пригрозил Детеринг.
Фарж в отчаянии развел руками. Не дожидаясь хозяйки, он сгреб со стола папки меню и отправился в зал.
– У вас, я вижу, дела неплохи, – повернувшись к Монсальво, негромко заговорил Детеринг. – Вы даже похудели…
– Все благодаря тебе, – генерал улыбнулся и раскурил сигару.
– О, боже! Я-то тут при чем?..
– При том, при том… и самым, я тебе скажу, непосредственным образом! Ты в курсе, какой разгром был в Виктории?
– На уровне слухов, милорд. Да и к тому же: когда эти слухи до меня, собственно, все же дошли, я уже снова был на Россе, а там эта возня меня не интересовала совершенно.
Густав Монсальво понимающе кивнул. В глазах его плясали хорошо знакомые Йоргу чертики, да и вообще – выглядел он здорово, не очень напоминая того циничного, обозленного полковника, с которым Детеринг познакомился в процессе «дела о голове» (как сам он называл историю с Флорианом Ледневски). Монсальво обрел некий сложноуловимый лоск, и вовсе не лампасы были тому виной – скорее, драный старый лис чуял какую-то вкуснятину. Йорг достал сигару и приготовился слушать: ему было интересно.
– Видишь ли, – с хищной улыбочкой начал генерал, – после того как я благополучно катапультировал тебя по маршруту, мне не оставалось ничего другого, как отправить наверх соответствующий рапорт – по масштабу операции, как ты понимаешь. И как-то оно так случилось, что писулька моя вдруг сработала на манер спускового курка… Сперва к нам прилетел проверяющий. Спокойный такой, улыбчивый. И стал интересоваться: а почему дело о побоище в клубе не расследовалось должным образом? А как так выходит, что планетарная столица кишмя кишит «шпильманами», а агентурной работы – одни отчеты? Начальнички мои, понятно, не растерялись и насыпали ему еще три тонны документов. Но проверяющий улетел, а вместо него примчалась целая комиссия: он-то, я так думаю, не только в кабинете сидел, а с людьми работал. И понеслась! Крики, стоны, битье посуды. Планетарный прокурор, как выяснилось, крутил через благотворительные госпитали пиратские деньги, а его помощники аж страховую компанию склеили. Причем все всё знали, потому что начальство мое с этими самыми прокурорскими чинами вместе в гольф играло и по девкам бегало. Прокурора – в камеру, генералов моих – на пенсию и с глаз долой. В общем, когда комиссия разгром закончила, у нас в Резидентуре из старших офицеров оставался я и еще двое – остальных всех перевели кого куда, потому как разложение и подрыв основ. Я себя, честно говоря, чувствовал не самым лучшим образом…