— Моя дочь?.. Не-ет. Госпожа — очень талантливый человек, и я ей аплодирую! — Сонька действительно сделала несколько изящных хлопков. — Эта девушка — не моя дочь.
— То есть вы отрекаетесь от нее?
— Как можно отречься от того, кого нет? Но!.. — Сонька подняла палец. — Если бы родная дочь сказала что-нибудь подобное против матери, ее следовало бы проклясть!
— Так прокляните!
— Не могу. Это не моя девочка.
— Врешь!.. — сквозь слезы выкрикнула Табба. — Ты все врешь!.. Врала, когда я была маленькой и ты привозила мне игрушечного Мишку. Врешь и сейчас, когда из-за тебя моя жизнь полетела бог знает куда! К чертям полетела!.. Так сознайся хотя бы сейчас, уйди от лжи и при этих господах скажи, что ты моя мать!
Сонька холодно смотрела на нее.
— Вы желаете, чтобы я вас прокляла?
— Да, да, желаю!.. Прокляни меня, свою несчастную дочку! Может, хотя бы это поможет мне вылезти из болота, в которое я провалилась. Провалилась и гибну!
— Нет, — повела головой воровка. — Это слишком большой грех, чтобы решиться на такое. Даже если это касается чужого человека.
Полицмейстер решительно поднялся, так же решительно распорядился:
— Девушку к фельдшеру. Мадам — в камеру. В одиночку!.. Пусть подумает о грехах своих и чужих!
Таббу, плачущую и полуобморочную, вывел из кабинета судебный пристав, после чего вошли два тюремных охранника, взяли с двух сторон Соньку и подтолкнули к выходу.
— Что, господа, будем делать? — спросил оставшихся озадаченный полицмейстер.
— Тугая штучка! — ухмыльнулся следователь.
— Это мы поняли и без ваших комментариев! — поставил его на место Круглов. — Прошу конкретные предложения!
— Может, сразу в холодный карцер? — неуверенно предложил товарищ прокурора.
— И чего вы добьетесь?.. Кашляющую, чахоточную даму?.. И потом, сколько надо ее там продержать, чтоб она раскололась!.. Три года одиночки на Сахалине ничего не дали!
— Может, ей дать подсадную? — снова произнес следователь.
— У вас есть такие?
— Будем искать. Стараться, господин полицмейстер, — улыбнулся Егор Никитич. — Непременно найдем.
Время было уже к полуночи, когда Катенька проснулась от того, что в спальне госпожи что-то тяжело упало. Она приподнялась с постели, прислушалась. Какое-то время было тихо, затем послышались стон и странные звуки, словно кто-то скребся в дверь.
Прислуга торопливо подошла к двери спальни, осторожно попыталась приоткрыть ее. Дверь не поддавалась. Катенька налегла посильнее и тут увидела, что на полу лежит Табба и жестами показывает, чтобы ей помогли.
Девушка подхватила хозяйку под мышки, стала поднимать ее.