Повозка, в которую должны были погрузить задержанного, уже стояла наготове, шпики подхватили Кочубчика под руки и без шума и скандала повели к извозчику.
Егор Никитич смотрел на Володю внимательно, не мигая. От такого взгляда тот не знал, как себя держать, поэтому елозил на стуле, изредка вертел головой, но натыкался на пустые стены и снова попадал под внимательный и жесткий взгляд следака.
За отдельным столиком сидел младший полицейский чин Феклистов, готовясь вести запись допроса.
Володя неожиданно улыбнулся Гришину, радостно сообщил:
— Я вас признал. Вы ночью в доме барышни шныркали.
— Молодец, — оскалился следователь и снова уставился на задержанного. — Паспорт имеется? — спросил наконец.
— Никак нет, — почему по-военному ответил Кочубчик. — Потерявши.
— Фамилия.
— Кликуха — Вова Кочубчик.
— Из воров?
— Из бывших.
— Бывших воров не бывает, — оскалился следователь.
— Еще как бывает!.. Вот я, к примеру. Сначала в Одессе марвихером дурку гнал, а потом раз — и в дамках! Помещик Кочубей!
— Это как? — не понял Гришин.
— А так! Полиция земли в награду нарезала — и сразу в помещики!
Феклистов оторвался от писанины, внимательно посмотрел на вора.
— Награду за что?
— Воровку сдал.
— Кликуха воровки?
Володя замялся, глаза его забегали из стороны в сторону.
— Забыл.
— Землю от полиции получил, а кликуху зажученной воровки забыл?
— Пил много, много был битый — голова как решето.
Следователь помолчал, сделал на бумаге какую-то пометку.
— Чем занимаешься в Питере?
— Ничем… Вот гулявши по Невскому, пока не загребли. — Кочубчик старался говорить по-культурному.
— Воруешь?
— Куда там воровать, — горько усмехнулся Володя. — Хворый насквозь. Видите, еле хожу. Чуть было не зарезали насмерть. — Он встал и даже продемонстрировал хромоту. — Только и осталось, что алюсничать.
— Кто чуть не зарезал?
— Воры.
— За воровку?
— За нее, кол ей в хребет!
Егор Никитич сделал еще пометку.
— Откуда костюм?
От этого вопроса Кочубчик вздрогнул.
— Не мой. Чужой.
— Понятно, что чужой. Чей — чужой?
— Подарили.
— Кто?
Володя замялся.
— Человек.
Младший полицейский чин бросил взгляд на допрашиваемого.
Егор Никитич, не скрывая раздражения, спросил:
— Будем темнить или отвечать на вопросы?.. С чьего плеча костюм?
— Барыня дала.
— Брянская?
— Видать, ее папки. Но сидит в самый раз. — Володя с удовольствием бросил на себя взгляд. — Как на меня скроенный.
— Полиции сдал Соньку? — неожиданно спросил следователь.
Глотка Кочубчика сразу пересохла.
— Какую… Соньку?
— Соньку Золотую Ручку.
— Ее, — еле слышно произнес вор.
— Давно с ней виделся?
— Вот только… Перед Крестами.