— Глупый мальчик. — Табба неожиданно взяла его руку, поцеловала. — Спасибо, что вы помогаете снять страшный груз с моей души. Я все-таки благословляю вас.
* * *
Бруня стояла напротив Соньки, избитая, окровавленная, какое-то время обе молчали, потом подсадная негромко произнесла:
— Не подходи ко мне. Не жалей. Они могут подглядеть.
Воровка согласно кивнула головой.
— Допытывался про тебя, про твою дочку. Потом стал бить. Думала, боле тебя не увижу.
За дверью послышались шаги, в дверях едва слышно скрипнуло.
— Молчи, — тихо попросила Сонька.
Они обе замолчали, Бруня смотрела на товарку, и неожиданно из ее глаз потекли обильные, вперемешку с кровью слезы. Она не вытирала их, отчего лицо становилось кроваво-красным, пугающим.
Шаги удалились.
— Завтра опять будут допрашивать, — сказала Бруня. — Поэтому, может, и правда не свидимся боле.
— Свидимся, — ответила Сонька. — Надо думать, как отсюда бежать.
— Будем думать мы, будут думать и наши товарищи, — попыталась улыбнуться Бруня и серьезно добавила: — А драпать нужно поскорее, иначе до смерти забьют. Меня сразу, а тебя опосля.
Снаружи вновь послышались шаги, в дверях опять скрипнуло, и в дверном оконце показалось лицо Ильи Глазкова.
— Я к вам, — торопливо прошептал он.
Сонька дала знать Бруне, чтобы та оставалась на месте, подошла к прапорщику. Глаза его горели.
— Я отыскал госпожу Бессмертную, — со счастливым видом сообщил он. — Передавала вам привет.
— Благодарю, — сухо ответила воровка.
— Но я не только поэтому к вам. Против вас что-то замышляется.
— Что именно?
— Я не совсем понял. Услышал только, будто вам готовят побег.
— Кто?
— Не знаю. Но если об этом говорят в тюрьме, это плохо… У меня есть план. Попросите, чтоб вам велели приносить чайник с горячей водой.
— Зачем?
— Потом объясню, — поспешно ответил Илья и закрыл окошко.
Сонька вернулась на место, Бруня спросила:
— Чего он?
— Глупости всякие, — отмахнулась та.
Володя набрал полную кастрюлю горячего варева, вышел из дворницкой и, прихрамывая, направился кормить собак. Некоторые из них уже знали его, поэтому ластились в предвкушении жратвы, другие настороженно рычали, но не кусали, так как понимали, что их будут кормить.
— Куда прете, твари! — ругался Кочубчик, отгоняя наглых животных. — На место, сказал!.. Пошли, мрази!
Собаки стали есть жадно, изредка грызясь друг с другом.
Он разбросал по желобкам еду, попинал валявшиеся под ногами ведра из-под воды, направился обратно.
И тут навстречу ему вышел привратник Семен.
— Чего тебе? — набычился Володя.
— В полиции был? — негромко, с ухмылкой спросил привратник.