Паркертон бормотал нечто странное.
«У меня новая профессия», — сказал он.
Профессия? Что это значит, черт побери? Он как— никак герцог. У герцогов не бывает профессий. За исключением руководства непутевыми родственниками.
«Переведи дух, — напомнил себе Джек. — Ты, должно быть, ослышался. Паркертон просто шутит».
Но дело в том, что Паркертон никогда не шутил.
Шевельнувшись в кресле, Паркертон продолжал:
— Я попытался уйти…
— Попытался?
— Ужасно, когда никого нет, чтобы выпустить человека. Эта дурно воспитанная Люси Стерлинг бросилась вон из дома и оставила меня. Одного!
Джек снова пристально посмотрел на брата.
— Неужели так трудно выйти из пустой комнаты?
Паркертон, вскинув бровь, взглянул на него.
Паркертон обычно уходил первым, за исключением тех случаев, когда присутствовали принц-регент или герцоги королевской крови.
Его бедный братец остался один в странном доме, без всякого почитания, без заискивающей хозяйки или дворецкого, которые сопроводили бы его к двери.
Боже правый, это, должно быть, случилось с ним впервые в жизни. Многое произошло впервые в этот день для герцога Паркертона, подумал Джек, глядя на лиловый синяк под глазом брата.
— Итак, ты пошел к выходу, — напомнил Джек.
Паркертон кивнул:
— Тут все и случилось. — Джек ждал, и его брат, наконец, продолжил: — Вошла она! Повеял ветер, и ее волосы распустились, — Глаза Паркертона затуманились. — Такие красивые волосы, Джек. А на щеках — румянец.
— Светлые волосы?
— Что?
— У леди были светлые волосы?
— Да, разумеется.
Элинор. Вторая леди Стэндон, сообразил Джек.
— А потом началась суматоха со щенками.
Тут Джек и запутался, когда брат рассказывал историю в первый раз. Какая-то чепуха о борзой.
— Ее собака щенилась, и она попросила меня помочь. — Паркертон поднял глаза на Джека, — Меня! Она попросила меня помочь.
Теперь понятно, почему Паркертон говорит так недоверчиво. Бедная леди Стэндон, вероятно, не сообразила, что просит герцога Паркертона стать повитухой для ее драгоценной собаки.
— Это ты виноват! — погрозил Джеку пальцем Паркертон.
Наконец-то что-то знакомое. Большую часть взрослой жизни Паркертон грозил ему пальцем и винил во всех бедах и неудачах.
— Не надень я твой сюртук для разговора с Люси, ничего бы не случилось.
— Извини, — произнес Джек.
— Нет-нет, на самом деле это просто очаровательно.
Глаза герцога светились мальчишеским задором, которого Джек никогда не видел. Вот почему он готов держать пари, что его старший братец спятил.
— Ты действительно помогал принимать щенков?
— Да. Собственными руками.
Джек снова посмотрел на брата.