Позже, умудренный жизненным опытом, осознал я, что bel canto и правильное ведение мотива не самые сильные стороны моего пения, но тогда, сидя под дубом, ни хрена я в этом не понимал. Просто орал во всю глотку, не разбирая ни диезов, ни бемолей, орал долго и с большим удовольствием. Видать, не зря говорят, будто лесные звери и птицы, у коих острый слух был, от моих песен в глухих дебрях укрытия искали, а лебеди при такой беде инда головы свои под воду прятали.
Первая охота юного богатыря и его первая победная песня — чему же тут дивиться? Да ведь пение и по сей день любимейшее занятие моего народа! Может, именно там, под дубом, и заложили мы краеугольный камень ваших нынешних грандиозных праздников песни. Но обращаю ваше внимание: напели мы горя на свою голову!
Да, вот то-то и оно. Пускай небо ясное, а мудрый человек о зонтике не забывает. Боги злы и алчны: беспечные радости и удовольствия, не влекущие за собой расплаты, они взяли себе, а людям то и дело напоминают, что ежели они хотят пользоваться отпущенными им крохами счастья, так придется за эти крохи сполна заботами и передрягами платить. Ну, а ежели заботы и горести от денег происходят, так верный способ есть от них избавиться — ступай себе в кабак, ни забот, ни денег не будет.
Итак, мы пели, о горестных последствиях сей забавы не помышляя. Как говорится в пословицах: «Ели, пили, веселились, подсчитали — прослезились» и «Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела». В то время как трое юношей оглашали лес и долы мощными руладами, свершилось подлое и коварное нападение, произошел гнусный, из ряда вон выходящий инцидент, а именно: нашу маму умыкнули.
Проведав о нашей отлучке, хитроумный проныра Дуйслар решил воспользоваться случаем и в последний раз попытать счастья у матушки. Что из этого вышло, читатель может узнать из эпоса «Калевипоэг», хотя и я в своем писании к сей давней и темной истории не раз возвернуться намереваюсь.
Взошли мы в родной дом, воротившись с охоты, и встретил нас потухший очаг да вонища от выкипевшей гороховой похлебки. А матушки и след простыл. В пору возмужания нервная система у богатырей слабовата. С грохотом шваркнул я оземь охотничью добычу и горько заплакал. Сердце мое страшная мысль пронзила: а вдруг наша драгоценная хранительница очага сама дала тягу? Не всегда ведь бывали мы примерными сыновьями. Не раз увещевала нас матушка смирить норов, порой грозилась даже, что ежели мы в наше поведение не внесем кардинальных изменений, она в один прекрасный день возьмет да и выйдет за Солнце, Месяц или какую другую высокопоставленную особу. По правде сказать, мы такие матушкины речи не больно-то всерьез принимали, но, глядя на почерневшие головешки, вспомнил явственно я эти угрозы. Психиатры утверждают, что молодой человек, особенно получивший подобное моему воспитание, непременно норовит считать себя пупом земли или центром вселенной, и вот самовольный мамин уход представился мне тогда весьма жестоким ударом, лично мне нанесенным.