Надо полагать, нет нужды сообщать вам, что большую часть из того, что этот пернатый накаркал, я не понял. Только теперь, в результате постоянного ежевечернего самосовершенствования, я начинаю малость кумекать, о чем он в тот раз болтал. Что касается заключения вороновой трепотни, то его я, естественно, понял еще тогда. Ужасно мне все это не понравилось, и запустил я в вещую птицу подвернувшимся под руку лошадиным катухом.
В ответ старый ворон сообщил, что для него не является чем-то новым доходящая до наглости неблагодарность подрастающего поколения, и, неторопливо махая крыльями, перелетел на елку.
— Здравствуй, мастер! Таара в помощь при свершенье дел премудрых! — так обратился я к кузнецу, входя в кузню.
На эти мои слова никто не обернулся. Я не обиделся, ибо ведомо мне, что мужи, кои свою работу знают и почитают, допрежь дело закончат, а потом ответ держат.
Огляделся я вокруг. Копоть, сажа, адский красный огонь в горне, на наковальне раскаленная змея, брызжущая искрами, — все это страсть как меня испугало поначалу. Но я виду не показал.
В конце концов приветствие мое приняли, однако тут же добавив, что недостачи в рабочих руках не испытывают. Я заявил, что к кузнечному делу влечения не имею, но интересуюсь кузнечными изделиями. А именно — желаю подходящий меч приобрести.
Кузнецы сгрудились в кружок, пошептались. Потом старший, видно, отец ихний, глядел-глядел на меня и говорит:
— Кто ты, пришелец, не сын ли ты Калева?
Я говорю:
— Точно, сын.
Они опять пошептались и младшего в дом послали за товаром. Воротился он с большой охапкой мечей — один другого лучше, у меня инда сердце затрепыхалось. Только я опять виду не подал, взял один меч, гну его на коленке, прикидываюсь, что вроде бы качество продукции невысокое. А сам не знаю, чего делать, ибо ведать не ведаю, сиротинушка, как надобно добротность мечей проверять. Однако одна мыслишка в моей черепушке крутилась. Имеется же, думаю, у кузнеца наковальня для своих надобностей. И небось из крепкого металла, не будет же кузнец себе наковальню из дерьма делать. Вот на ней-то как раз и впору крепость меча испытать.
Хватил я со всей силы острием клинка по наковальне — искры брызнули, меч вдребезги. Только рукоятка в руке торчит.
Ну, тут я на кузнецов посмотрел свысока и небрежно этак спрашиваю, нет ли, мол, чего попрочнее.
А этот мой удар-то не только меч поломал, но и кузнецов пронял. Сыновья стариковы рассердились, раскипятились, только что не кусаются. Ишь ты, думаю, не нравится, что брак-то в работе обнаружен, а сам ехидно им улыбаюсь. Однако в душе досадно — вот бракоделы несознательные! Человек для своего народа, вам же родственного, хочет подходящий меч раздобыть, чтобы прочный мир обеспечить, а вы, тати поганые, очковтиратели, прощелыги, всякое хламье ему подсовываете!