А допрежь того договорились, что будем придерживаться правил и запретов, принятых в греко-римской борьбе. Должно отметить, что Князь Тьмы в сем поединке весьма достойно себя держал и подножку мне ни разу не подставил. Несколько часов боролись мы на равных. И пыхтели, и кряхтели, уж спотыкаться начали, а все друг друга одолеть не можем. Меж тем мои болельщицы подбадривали меня поощрительными возгласами.
Поскольку борьбе нашей конца не видно было, решили мы устроить перерыв и мирно уселись рядом на лужайке, вроде бы и не противники. Однако обоим было ясно, что ничья невозможна.
И когда вновь сошлись мы, я решил бесплодную сию схватку в свою пользу закончить. Хоть и совестно мне было, пробормотал я волшебной шапке соответствующие слова и тут же стал так быстро расти, что аж суставы захрустели. Обхватив Рогатого поперек живота, я шмякнул его оземь, да так крепко, что он и шевелиться перестал.
Девы ликовали. С радостным визгом кинулись они к поверженному и принялись плеваться и пинать его каблуками.
— И ты, Бруута! — вздохнул Рогатый, поглядев на младшую из сестер.
После сих укорительных слов Князь Тьмы к дьявольскому чародейству прибегнул: вдруг стал сокращаться, съеживаться, таять, пока с тихим хлюпаньем не всосался в пол. Осталась лишь маленькая лужица синеватой жижи да тонкая струйка дыма над ней.
Тогда девы повели меня в сокровищницу. Я захватил там пару-другую мешков с золотом, перекинул через плечо, посадил на них дев и скомандовал волшебной шапке подбросить нас быстренько к устью пещеры.
Столкнувшись с Рогатым, понял я, что лучше с сим крутым фруктом не связываться, а топать из Ада не мешкая, ибо на земле нечистая сила только тем и опасна, что может в грех ввести, а сие не так уж страшно.
Мгновенно очутились мы у входа в пещеру.
Узрел я с радостью вновь дневное светило, девы же взирали на пылающий диск со страхом и изумлением. Спросили, где я достал такую роскошь. Скромно, без излишней похвальбы, сказал я, что здесь у всякого даже самого захудалого короля такая игрушка имеется. Сестры безмерно удивились и почтением к земному существованию прониклись.
Варильщики афродизиаки куда-то запропастились, однако под котлом дотлевало несколько головешек. Я раздул огонь и, повинуясь внезапному порыву, швырнул в костер волшебную шапку. Повалил густой дым, запахло горящим рогом, и вскорости шапка сгорела дотла. Девы жутко расстроились, рыдая, вопрошали они, почто загубил я чудесный сей предмет. Сказать по правде, и мне было жалко расставаться с магическим трансформатором, но что-то словно толкнуло меня — изничтожь, и я повиновался.