— Ушел, — задыхаясь, сообщил Гриша.
Тогда Коротаев принялся его бить.
Прицельно, размеренно, методично, метя в глаза и нос; свалил на землю, ударил ботинками в позвоночник, голову, бока.
— Руки! Вытянуть руки!
Воющий Гриша, улегшись ничком, медленно протянул дрожащие руки, и Коротаев раздробил ему межфалан говые суставы.
Подобрал помповик, добавил прикладом в ухо. Вынул рацию, вызвал подмогу.
— Добить, — приказал он подоспевшим «быкам». — Разрешаю растянуть удовольствие. Потом все убрать, жмурика — в реку. Булыжник не забудьте… Можно не добивая. Скарабей заступает на его место.
Отряхивая одежду, он еще быстрее зашагал к крыльцу.
Скарабей, похожий на поверженного Гришу как две капли воды, заспешил в караульную будку, поминутно оглядываясь.
Оперативно смекнув, что раскрылся полностью, до самой задницы своим идиотством с адресом, Влад Рокотов не стал мешкать и дожидаться преследователей. Ему повезло поймать «копейку», и Гриша напрасно носился по близлежащим садоводствам, которые впоследствии Рокотов на всякий случай все-таки навестил и в парочке замков отметился.
Владу было за что отругать себя.
Дело он провалил с треском, с первого же захода.
Он показал, что заявился неспроста, заранее зная адрес, — и это отныне известно в особняке.
Он засветился, его заставили снять очки — с этим ничего не поделаешь. Дорисовать остальное — снять парик, усы, вынуть зубы — дело элементарной техники.
С этим справится любой новичок-криминалист.
Он не ступил и шага на территорию возможного — теперь, по его разумению, — очевидного противника.
Его не пустили в особняк.
Он не увиделся с Боровиковым.
Он назвал залегендированную австрийскую фирму: навряд ли здесь окопалась иностранная разведка, но фирму обязательно проверят, все про нее разузнают, занесут в черный список и мало ли кому о ней сболтнут.
У этой публики обычно бывают нехорошие друзья.
Это, однако, не самое страшное, иначе Ясеневский не стал бы ее раскрывать, эту чертову фирму.
Кроме того, он заметил собак — в отдалении, возле усадьбы. Два дога, они грелись на солнышке. Проникнуть на территорию ему казалось делом все более и более затруднительным.
Он не попал в дом, но если и попадет каким чудом, то теперь ничего не найдет там, все будет вычищено, вылизано и вымарано.
Да вдобавок нажил себе очередного личного врага — Коротаева. Такие люди не прощают обмана. Гришу он в расчет не брал, интуитивно догадываясь о его дальнейшей судьбе.
Одно он сделал правильно: назвался Лошаковым. Он и есть Лошак, и обосновывать это ему предстоит в обстоятельном рапорте. На его счастье, генерал Ясеневский не был любителем чтения.