Однажды танкер пришел на короткое время в Находку, там ему предстояло налиться и идти в Нагаевский порт. Время совпало с воскресным днем. Вера Петровна отправила пятилетнюю дочь с бабушкой Патимат погулять и поехала в Находку повидаться с мужем. Сам он выбраться во Владивосток не сумел.
Свидание было коротким. «Памир» готовился в рейс, и второго механика то и дело отвлекали. А когда Вера Петровна вернулась домой, там ждала ее страшная весть. Убежала Маша из-под бабушкиного догляда, увязалась за соседскими ребятишками к морю, там девочка полезла в воду… Так никто и не заметил, как ступила она на глубокое место и захлебнулась.
Спохватились люди, выловили Машу, откачивали — только было уже поздно. А когда девочку принесли домой, бабушка Патимат дико закричала и грохнулась наземь бездыханная. Так их и положили сразу двоих в могилу, бабушку и внучку с общим именем Патимат.
Сиражутдин так и не узнал об этом. Радировать ему в море не стали, а до берега Мирзоев не дожил. Уже в Охотском море на вахте второго механика вспыхнул в машинном отделении пожар. Мирзоев выгнал мотористов наверх, задраился и пытался справиться с огнем, не дать ему уйти дальше. Огонь механик не пустил. А когда понял, что и сам не спасется, пробрался к переговорной трубке и прохрипел на мостик: «Углекислоту… Дайте углекислоту в машину! Скорее…»
Пожар на море — прямо скажем, смертельной опасности штука. А на танкере — пуще того. И второй механик, говоря по-фронтовому, вызвал огонь на себя. Мгновение колебались на мостике, а затем включили систему углекислотного тушения. Ненавистный любому пламени газ ударил отовсюду и задавил пожар.
Танкер «Памир» с выгоревшей машиной привели в Нагаево на буксире, а останки мужа Веры Петровны похоронили в Охотском море.
Старпом допивал чай, когда в динамике принудительной трансляции раздался голос третьего штурмана:
— Внимание! Всем приготовиться к повороту! Приготовиться к повороту!
— Ложимся на курс, — проговорил Черноморцев, и в голосе его обнаружилась непривычная мягкость. — Берегите тарелки, Вера Петровна.
«Зарайск» вздрогнул. Судно поднялось на волне, в машине добавили оборотов. «Зарайск» стал поворачивать влево, соскальзывая с крутого вала и ложась под новый вал, кренясь на бок, подставляя правый борт под удар.
Вере Петровне показалось, что у нее в буфетной хозяйство должным образом закреплено. Но когда «Зарайск» повалился влево, в шкафах загремело, раздался треск, звякнули осколки разбившейся тарелки.
Буфетчица ойкнула, всплеснула руками, и ее тут же бросило на диван, прижало к спинке.