Старпом засмеялся. Это было так удивительно, что Вера Петровна, никогда не видевшая улыбки на лице Валерия Павловича, перестала клясть себя за тарелку, которую, будто какая салага, оставила в шторм без присмотра.
— Не берите в голову, Петровна, — сказал Черноморцев, — спишем тарелку!
Судно перестало крениться и медленно становилось на ровный киль. Теперь его будет валять с бока на бок. Ветер, правда стихает, но в океане волнение пропадает не сразу, колыхать их будет, пока не войдут в Анадырский залив.
Черноморцев допил чай, но из кают-компании не уходил, сидел на прежнем месте справа от капитанского кресла. Вере Петровне показалось, будто старпом хочет заговорить с нею. Может быть, так оно и было, теперь уже об этом не узнать.
Извне пришел неприятный звук. Как будто приглушенный стук палубы. Старпом встрепенулся, приподнял голову, повернулся к задраенным заглушкам и лобовым иллюминаторам, прислушался.
«Зарайск» накренился, и звук повторился.
Старпом привстал.
Щелкнуло в динамике, и Ярослав Михайлович искаженным голосом, в котором прорывались визгливые нотки, вдруг объявил:
— Старпому подняться на мостик! Всей палубной команде срочно одеться по-штормовому и собраться в салоне! Повторяю…
Пока третий штурман повторял, Черноморцева в кают-компании уже не было: Вера Петровна быстренько прибралась и направилась к себе отдохнуть немного и проведать Татьяну.
Грязно-зеленая грива вскинулась над бортом и, помедлив, словно принимала решение, примеривалась, стала свертываться внутрь, чтоб в то же мгновенье ринуться вниз, на плечи пригнувшихся в ожидании удара людей…
Когда «Зарайск» принялся ложиться на прежний курс, стал ворочать влево, килевая качка сменилась бортовой, и первый же резкий крен судна привел к подвижке груза, приготовленного на палубе.
Затем лопнули крепления нескольких контейнеров и ящики задвигались по палубе, с каждым раскачиванием судна угрожая серьезными разрушениями.
За палубный груз, его состояние и сохранность отвечает старший штурман. Впрочем, он вообще за все отвечает, но любые предметы, перевозимые на палубе, подвержены особой старпомовской заботе.
И Черноморцев вместе с боцманом и матросами принялся гоняться за разгулявшимися контейнерами. Теперь «Зарайск» валяло с борта на борт. Волны захлестывали через планшир низко сидящего судна. Время, конечно, летнее, только Тихий океан между Камчаткой и Алеутскими островами согревался плохо.
Холодные оплеухи волн сшибали матросов с ног. Контейнеры продвигались по непредсказуемым траекториям, и каждый из них мог навеки утихомирить любого из суетящихся с тросами в руках людей, в лучшем случае превратить в калеку.