— Милости прошу. Но ты не представляешь этого Рэйзона в качестве убийцы?
Кокс на том конце провода засмеялся.
— Нет, разве что в шутку! Мы по долгу службы встречаем множество таких типчиков, не особо блистающих умом. Они ввязываются то в одну аферу, то в другую, даже не замечая этого, и их удача лишь в том, если они найдут и сумеют надуть еще больших болванов, чем они сами… А что касается сложных интриг — то Рэйзон слишком уж мелкая сошка для этого. Вообще, финансистов можно заподозрить в интеллектуальности в самую последнюю очередь. Главное тут — хитрость и алчность.
— Наверно, он имел какие-то рычаги давления на Арнольда Пола?
— В общем, я буду держать тебя в курсе, если что-то раскопаю…
Вот и все. Боги только подшутили над ним. Уайклиффа совершенно не интересовали финансовые махинации, в которых мог участвовать Арнольд Пол…
Время уже близилось к шести часам, когда Уайклиффу наконец позвонили с обыска.
Это был Керси.
— Я говорю с мобильного телефона в машине. Похоже, в доме ничего нет. Мы все перетряхнули вверх дном. Винтер не выказал ни малейшего интереса к обыску, даже не стал смотреть, что и как мы осматриваем. Просто пошел и стал заниматься своей работой на ферме. Стефания тоже не пикнула. Только ходила вокруг нас, но ни единого слова не обронила. По-моему, в этом всем не было притворства.
— А мальчишка, Джильс, был дома?
— Сидел уткнувшись в свои учебники за кухонным столом. Я ему предложил поприсутствовать при обыске его комнаты, но он этак холодно на меня посмотрел и сказал только — нет, спасибо…
— По вторникам у нас — вечер пирогов! Настоящие корнуэльские пироги, хорошие, миленькие! Как они вам? Все тут настоящее — простое тесто, курятина, ломтики картофеля, репа и лук! Ничего не шинкуется, ничего не стругается! — Джонни Глинн исполнял свою роль радушного хозяина, как обычно. — Конечно, господа и дамы, если пожелаете — у нас есть и холодные закуски…
— А какой величины ваши пироги? — осведомилась Люси Лэйн.
— На большом блюде помещается ровно две штуки! Но мало кто ест больше одного, а молодым дамочкам, которые беспокоятся за свою фигуру, позволяется даже немного оставить на тарелке…
Ну что ж, пироги так пироги.
Уайклифф никак не мог отогнать мысли о Винтере. Ему было тревожно, и весь его выработанный за годы службы в полиции опыт, казалось, подсказывал, что ему следовало задержать Винтера для дальнейших допросов. Он все равно бы отпустил бедолагу, но зато профессиональная совесть была бы спокойна. А с другой стороны…
Прибыли пироги — с золотистой корочкой, прекрасно подошедшие, на верхушке каждого прорезана щелка, чтобы сок вытекал.