У дома на гравиевой площадке стояли три машины: шикарный универсал-фургон «караван», «ровер» и малолитражка. Дом не имел отчетливых очертаний и строгости облика, словно его строили богатые хозяева, следуя исключительно собственным капризам, много десятков лет назад. А в результате получился милый и причудливый теремок, заросший лишайниками, мхами и плющом.
Керси дом в целом понравился, он ничего не понимал в архитектуре, но терпеть не мог выставленного напоказ богатства.
Некоторое время он искал дверь в это жилище, нашел и позвонил. Открыла ему молодая женщина, розовенькая, пухленькая и кокетливая.
— Миссис Гич?
— Нет-нет. А вы, я так понимаю, из полиции? Пройдите в обеденную столовую…
Эта обширная комната, в которой вряд ли кто-нибудь обедал, явно служила временным отстойником для непрошеных гостей.
Керси присел и стал разглядывать пейзажи в золоченых рамках и огромный буфет из резного ореха, с мраморной верхушкой, на которой громоздился разукрашенный русский самовар. Похоже, Гич любил собирать безделушки на сельских распродажах домашней утвари…
Вошел Гич, раскованный, крепкий, уверенный в себе — и ко всему готовый.
— Мистер Гич? Я — инспектор Керси.
— Да? А я ожидал увидеть вашего шефа!
— Ну что ж, сэр, у всех нас бывают в жизни маленькие разочарования.
Гич свысока оглядел Керси и развалился в кресле. Керси примостился на высоком стуле с кожаной обивкой.
— Ну ладно. Валяйте, что у вас там, — буркнул Гич.
— Я вижу, вы не любитель ходить вокруг да около. Я тоже. Перейдем сразу к сути. Насколько хорошо вы знали свою свояченицу?
Гич скривился:
— А вы свою? Если она у вас есть, конечно… Не знаю. У нее была ферма. А у нас с женой своя жизнь. Мы, знаете ли, не жили с ней душа в душу.
— Я видел ваш «караван». Отличная штучка.
Гич насторожился:
— А что?
— Очень удобно для работ на выезде, не правда ли? И еще более удобно для приема всяких гостей в свободное время…
Гич процедил ледяным тоном:
— Если вы попытаетесь хамить, хочу предупредить вас, что…
— Нет, это я хочу вас предупредить, мистер Гич, — отработанным приемом оборвал его Керси. — Мы ведем расследование убийства, и хотите вы или нет, но наружу вылезет немало грязного белья. И станет ли это все достоянием гласности, зависит от самих людей… От вас, например. Вы можете поговорить со мной как мужчина с мужчиной, а можете предоставить нам самим рыться в дерьме, и мы потеряем неделю — или месяц. Но мне не стоит объяснять, что в таких маленьких местечках секретов не бывает. Да и на ваших стройках тоже работают живые… и разговорчивые люди.