– Один парень передал мне вместе с телефоном.
Мучимый подозрениями, я резким движением стянул с него правый рукав куртки и задрал футболку на плече. Кожа была чистой, если не считать пигментных пятен. Никакого кода.
– Как он выглядел?
– Черный такой, с косичками, – сутулый косился на рукав так, словно я собираюсь оторвать ему руку.
– Ты знаешь, как с ним связаться?
– Мы договаривались по интернету, – убедившись, что рука все же останется с ним, парень стал дрожать меньше. Не знаю, что заставило Дэвона выбрать именно этого хлюпика, который на той стороне работал, скорее всего, в каком-нибудь детективном агентстве. А ведь в распоряжении этого любителя косичек было предостаточно боевиков. Причем таких, что проследили бы за мной лучше и незаметнее, а в случае обнаружения вряд ли стали бы убегать. Уж скорее заставили бы бежать меня. Может быть, подумал, что я пожалею материкового?
– Вали отсюда за ворота и больше не показывайся. Если не я пришью, так твой наниматель постарается.
Сутулому не надо было повторять дважды. Он натянул на себя куртку и засверкал пятками, совершенно забыв, что телефон остался у меня в руке. Хорошо бегает. Без цепи, да еще на той стороне, я бы его не поймал.
Но оставался вопрос: чего хочет Дэвон? Ведет себя так, словно встречаться с нами для него смертельно опасно, но при этом желает знать о наших передвижениях все. И этот голос… Я посмотрел на трубку. Где я его слышал? Это явно не был человек, с которым я постоянно общаюсь. Но это был знакомый человек. Как та фигура, что на секунду явилась мне сквозь эмоции Дэвона. Что-то подсказывало мне, что даже по номеру телефона мы не сможем найти загадочного мистера Х.
Я развернулся в обратную сторону и подобрал цепь из грязи. День явно не задался: Дэвона не найти, похоже, он теперь жизнь положит на то, чтобы держаться от нас подальше. Но что-то мне подсказывало, в один прекрасный момент Зверинец явится сам, и мы обо всем узнаем. Возможно, слишком поздно. Но я не волшебник, чтобы решать такие проблемы. За последние годы с легкой подачи Фрэя решать все проблемы силой вошло у меня в привычку. А такое решение подходит не для всех случаев.
Для возвращения я выбрал самый короткий путь – по кривому глухому переулку, куда не выходило ни одного окна, и даже двери прорезались сквозь стены редкими косыми силуэтами. Все стремятся как можно реже выходить на улицу, от чего атмосфера становится еще тяжелее, а одинокие улицы еще опаснее. С конца переулка до меня донесся мерный скрип, словно ветер гонял туда-сюда незакрепленный ставень или открытую калитку. Ощущения присутствия человека не было, поэтому я безбоязненно пошел вперед.