– Уж он займется, – я уловил в голосе Спарты хорошо скрытое отвращение. Он приподнял мое лицо, заставив заглянуть в свои простые, ничем не примечательные глаза. – Завтра чтоб были здесь в десять. Если не придете – придут за вами.
– Давай, давай! Пошевеливайся! Кто поставит ноги на пол, пока я не разрешу, завтра не сможет ходить! – Спарта прогуливался вдоль нашей шеренги, мерно постукивая длинной деревянной палкой по полу. – Жаба!!
Свист палки, звук удара и вопль Иосифа. Он всегда не выдерживал первым, так что на его фоне даже я смотрелся атлетом. Несмотря на свои грозные заявления, Спарта никогда не бил так, чтобы серьезно навредить. Другое дело, если в неподходящий момент на складе оказывался Большой Ко – тот не привык церемониться. Его кнут с жадным удовольствием впивался в чужую плоть, рассекая кожу и добывая кровь. В такие дни даже Жаба старался держаться до последнего, хотя обычно ему проще было сдаться и получить положенный удар палкой. К таким ударам он был вынослив, и если на моей коже они тут же оставляли багровеющие отметины, то шкуре Иосифа, казалось, все было нипочем, будто где-то в роду у него затесались бегемоты.
Вопреки ожиданиям, поначалу никто не учил нас драться, не стравливал друг с другом и уж, конечно, не давал в руки оружия страшнее палки. Спарта гонял учеников на пределе возможностей: кроссы, подтягивания, отжимания, растяжка, упражнения на равновесие, прыжки – словно спортивную сборную. Иногда, когда я добирался до кровати, у меня не было сил даже раздеться. Я так и засыпал поперек матраса, не снимая кроссовок. Если же мы падали от усталости еще на складе, тренер довольно ворчал: "Ничего, я еще превращу вас из мешков с костями в людей".
Так вышло, что в тот момент кроме нашей четверки у Спарты на постоянных тренировках никого не было. Все остальные либо уже ушли далеко вперед, либо были списаны со счетов. Поэтому мы оказались несколько обособленны от других будущих членов банды.
Искусству боя обучал Гудвин. С виду тренер казался немногословным, но мне почему-то чудилось, что он неплохой человек, несмотря на то, что полностью повернут на боевых искусствах. Его постоянную группу составляли несколько подростков возраста Фрэя, среди которых находился и мой недавний знакомый: парень с африканскими косичками и парой невероятно преданных доберманов.
Дэвон. За ним я наблюдал с особым интересом и опаской. Что-то было в его сущности такое непонятное, как бы не до конца человеческое. Эта странная связь с двумя собаками, будто они единое целое. Звери подчинялись хозяину безоговорочно, выполняли команды, которые не смог бы понять и самый умный пес. А иногда мне даже казалось, что Никта и Эреб были его глазами и ушами, что Дэвон мог видеть и слышать сквозь этих страшных доберманов.