— Лева… — уголки губ поползли вниз. — Мой…
— Друг? — пришел Данил ей на помощь. — Понятно…
Ничего ему не было понятно, но вспыхнула вдруг ослепительная догадка. Бог ты мой, вот так завитушки… Это ж, выходит, Марина и есть?..
— Костерин? — чуть ли не вскрикнул он.
Марина молча кивнула.
Неделю назад, в субботу, соображал он лихорадочно. В то утро неразысканная иномарка писателя Костерина и протаранила. Ах, как изящно все складывается! Нет, судари мои, не зря он пришел сегодня в этот дом. Что-то определенно вытанцовывается. Не подвело Данилу чутье…
Не меньше пяти человек были поставлены на уши и носились по Шантарску, разыскивая любовницу покойного детективщика — а она сидела напротив Данила, малость побитая, крепко изобиженная, но живая. Поистине, дядюшка Случай и тетушка Оказия. И с их помощью клубочек вот-вот размотается до конца…
Она перехватила его взгляд и горько усмехнулась:
— Плакать я не буду, наплакалась, за все вместе…
— Поправляйте меня, если я ошибусь, — сказал Данил решительно. — Вы четверо — вы, Юлия, Вадик, Лева — старая компания, еще с томских студенческих времен, потом жизнь, как водится, разбросала. И опять свела. Юлия — человечек решительный, умеет делать себя… с Вадимом у них что, постель была?
— Эпизодически. Это еще с томских времен. Потом-то она зацепилась за Москву… собственно, у нас с Левой все тоже было еще в Томске, потом, как вы говорите, разбросало-свело… Только так уж, должно быть, сложилось, что я, несмотря на всех его баб, самый лучший кандидат на роль тихой пристани… понимаете?
— Господи, что тут непонятного… Значит…
Данил непроизвольно кашлянул. И после паузы задал вопрос — самый главный, положительный ответ на который очень многое расставит по местам. Но вот если ответ будет отрицательным…
— Значит, клад есть? — тихо спросил он.
— Да, — просто ответила Марина.
«Да, — эхом шелестнуло в голове Черского. — Д а, черт возьми…»
— Вернее, должен быть, — тут же поправилась она. — Юлия, понимаете ли, очень убедительно…
Она смешалась и примолкла.
Молчал и Данил, сосредоточенно пуская дым в потолок и прислушиваясь к себе. Странно, но информация о существовании клада, которую т е п е р ь можно считать доподлинной и сомнению почти не подлежащей, не вызвала в его душе бурю восторга. Наоборот: он ощущал усталость и пустоту, которые наваливаются подчас, если, к примеру, удалось-таки закончить какое-нибудь муторное и не шибко интеллектуальное дело. Ну, клад, ну, понятно, откуда столько жмуров… ну и что, собственно?
— Значит, никакой карты нет, но клад тем не менее есть… — тряхнув головой, нарушил тягостную тишину Данил. — Вот теперь можно и с начала, мы довольно-таки изящно соскользнули от конца к началу… Что нашли, кто нашел?