Вокруг всего поместья велись грандиозные раскопки. Феникс с маниакальным упорством пыталась найти следы стоявших раньше на внутреннем дворе зданий и самого двора. С кухней все еще были проблемы — в архитектурном управлении отчего-то тянули с разрешением на перепланировку.
Нэш стоял на лестничной площадке, украшенной причудливой пестрой стеной из открытых, по милости Феникс, балок. Он стоял и смотрел в окно, как она забивает в землю колышки, которые должны, были обозначать место, где находился внутренний двор. На девушке были коротенькие, почти ничего не скрывающие, шорты, и это сводило его с ума. Нэша тянуло к ней с глухой, уже несколько привычной болью, которая не оставляла его последние дни. Они больше не занимались любовью с того раза в душе, как будто заключили безмолвное соглашение быть взаимно вежливыми. Но Нэш отчаянно не хотел быть с ней вежливым. И уж точно не хотел, чтобы рабочие так пялились на ее длинные ноги. Но как, интересно, он мог бы этому помешать? У Феникс были просто потрясающие ноги. И потрясающая попка, которая, казалось, дразнила его, задираясь кверху каждый раз, когда она наклонялась, чтобы забить очередной колышек.
Больше не происходило никаких несчастных случаев. Никаких актов саботажа. Нэш все гадал, окончательно это, или неизвестный просто дал им передышку. Хорошо бы он, наконец, сдался.
Медленно спустившись по лестнице черного хода, Нэш вышел во во двор и остановился позади увлеченной своей работой Феникс.
— Завтра в деревне праздник. — (Феникс подпрыгнула, быстро обернувшись. Она выглядела испуганной и озадаченной.) — Нам надо прийти туда к десяти.
— Нам?
— Да. Мне нужна моральная поддержка.
Девушка медленно выпрямила руку, сжимавшую деревянный молоток для колышков, и ответила:
— Что-то я не чувствую в себе сил для моральной поддержки.
— Правда?
Она кивнула.
— Ну, в любом случае приходи.
— Хорошо, приду.
— И не надевай, пожалуйста, шорты. Я могу не совладать с собой, — пояснил он, видя ее непонимающий взгляд. — Да и разум других мужчин рядом с тобой находится в опасности. Я хочу тебя, — добавил он мягко.
А она закрыла глаза. Будто от страха, подумалось ему.
— Я думала, физический труд поможет…
— Но ведь не помогает, правда? — спросил Нэш ласково.
— Нет, — ответила она, и легкая хрипотца в голосе выдала ее чувства.
— А ты все еще не доверяешь мне, да?
— Доверять тебе? — отозвалась она озадаченно.
— Ну… для того, чтобы сказать мне правду.
Глядя вниз, она опустила молоток на землю.
— И какой же правды ты хочешь?
Разочарованный, он грустно покачал головой.