Тело элерийца под руками Морта обмякло, но стал оседать на землю, и Морт едва успел отдернуть руку с ножом. Оглушенного воина опустили на землю, Туйвин с Махабой проворно стянули с бесчувственного тела кольчугу и плащ. Они действовали, не сговариваясь, уже успели притереться друг другу за время странствий и научились понимать без слов. Элериец был рослым парнем, его плащ оказался чересчур велик для низкорослого Туйвина, и коротышка взял кольчугу - она свисала едва ли не до колен, но в темноте это не бросалось в глаза. Махаба накинул плащ.
В таком виде они прошли к костру, у которого расположились конюхи. Тут Туйвин снова удивил Морта - смело разбудил пинками элерийца и злобно буркнул:
- А ну вставай, лентяй! Седлай коня господина Лехана! Ну, живей! И еще двоих жеребцов!
- Каких, ваша милость? - заспанный воин принял Туйвина за одного из командиров - только большой господин будет так грубо обращаться с солдатом.
- Своего оседлаешь, лежебока! Понял? Чтобы не задавал глупых вопросов! Скорей, скорей, приказ самого магистра Грейниса, чтоб ему провалиться…
Другой солдат, разбуженный голосами, поднял голову, но, сообразив, что начальство изволит гневаться на сослуживца, а до него, слава Солнцу, никому дела нет, притих и сделал вид, что спит. Понукаемый окриками элериец поднял седло, Махаба и Морт взяли еще два, и все направились к лошадям. Больше Морт решил не рисковать и кивнул Туйвину: "Давай!", - тот понял без слов. Конюха оглушили, и Морт, который разбирался в сбруе лучше остальных, оседлал троих жеребцов. Кони фыркали, беспокоились, один жеребец и вовсе отказался подпускать к себе чужаков.
Но, к счастью, все обошлось, никто не потревожил конокрадов. Лишь когда все трое были в седлах, в лагере началась тревога. Что стряслось, было непонятно, крики раздались по другую сторону холма, потом в движение пришел весь бивак. "К оружию!
Тревога!" - кричали уже совсем рядом.
- Уходим! - крикнул Морт.
Они пустили коней по склону вниз, промчались мимо суетящихся у костра элерийцев, те торопливо разбирали оружие. По лагерю спешили туда и сюда заспанные солдаты, ржали потревоженные лошади, в общей неразберихе на беглецов не обратили внимания, приняли за своих.
Лошади неслись в темноте, под копытами трещали ветки и хлюпала вода, Туйвин, подвывал, он боялся вылететь из седла… Лишь когда шумящая и сверкающая огнями верхушка холма оказалась далеко позади, Морт натянул поводья. Его спутники были скверными наездниками, и ночная скачка могла кончиться для них падением.
- Неужели удалось? - спросил сам себя Морт, пуская коня шагом. - Не верю.