Один из группы по имени Майк, их «тихая смерть», разведчик, вооруженный MP5SD3 с оптическим прицелом, вдруг рухнул на бегу, раскинув руки. Командир бросился к нему.
— Что? Подстрелили?
Майк перевернулся на спину, тяжело, загнанно дыша.
— Идите дальше. Я… их задержу.
— А ну встать!
— Не могу… Не могу, хоть убей…
Это был Майк. Черт побери, это был Майк! Командир группы знал его с тех самых времен, когда они еще желторотыми пацанами на пару пробирались по смертельно опасным улицам Сан-Сальвадора, города, где ненависть буквально перехлестывала через край, где не было ни дня, когда бы не произошло одной из тех сальвадорских перестрелок: в самой гуще толпы, три-пять секунд — и несколько трупов. Тот, кто прошел Сальвадор, мог потом выжить в любом другом месте.
— Что? — подскочил еще один стрелок.
Командир, ни слова не говоря, достал отснятый материал, упакованный в стальную герметичную коробку, передал ему.
— Уходите. Мы их тормознем минут на десять.
— Погибнете.
— А ну пошел! — заорал командир.
Стрелок только посмотрел на них — как на людей, которых больше никогда не увидит, — и бросился бежать дальше.
Командир группы поднял голову к небу, которое можно было увидеть в редких прогалах между кронами. Дождь… ничего, кроме дождя.
— Вставай! Нужно готовиться к обороне.
Они появились из пелены дождя — настороженные, опасные, готовые ко всему. В сером одинаковом камуфляже… ничего похожего на то, что носят партизаны, с однотипными винтовками Galil, которые производят в Колумбии по лицензии на заводе INDUMIL. Это были никак не партизаны, не боевики наркомафии — это было регулярное военное формирование.
Майк прицелился и сделал свою самую лучшую серию, он сумел снять троих, прежде чем остальные поняли, что происходит, и открыли огонь. Убил, ранил — неважно, раненый даже лучше убитого, потому что для помощи раненому нужно выделять как минимум двух человек. Шквальный огонь оставшихся разорвал джунгли — и тут с грохотом взорвались обе мины Клеймор, которые поставил командир, — последние, какие у них были. Дым, грохот, запахло горелым… семьсот стальных шариков в каждой, выбрасываемых в неприятеля. Это должно их тормознуть.
— Отходим!
И тут с фланга размеренно и гулко забухтела «свинья» — проклятый М60[5], неторопливый убийца. Его огонь — пули пробивали деревья — бросил их на землю, и уже ни о каком отступлении не могло быть и речи.
Командир достал осколочную гранату, готовясь к худшему, — и вдруг с тыла хлестанул такой шквал огня, как минимум два десятка автоматов и несколько ручных пулеметов, что ему осталось только вжаться поплотнее в землю.