И певица Макsим по-прежнему честно выполняла свой долг, хотя Керим так и не заключил с ней договор на использование фонограммы. Узнает — разорит.
Я уселся на табуреточку и уставился в финский оргалит. Меня одолевали тяжкие думы. Из головы никак не выходил ночной разговор с Веселовой. Мысленно я продолжал оправдываться перед ней в непредумышленном обмане. Как она говорила? Самое болезненное — это разочарование. Похоже, она действительно разочаровалась. Ну, извини…
Но в том, что она не интересует меня как женщина, я не оправдывался. В таких вещах не оправдываются… Надо было все-таки проводить ее до больницы, объяснить. Или это усугубило бы положение?
Она пока не звонила. И, думаю, не позвонит. Слишком определенно было сказано: «Желаю успехов в учебе и поведении». Надо же, до сих пор помнит надпись на подаренной мне книге. И про место в метро.
Интересно, за что она в меня?
Не дворянин, не промышленник. Практически бандит.
И, главное, когда? Еще в школе или только сейчас?
Признаюсь, мне было бы приятней, если бы сейчас. Значит, не совсем я конченый для социума индивид, значит, кому-то еще нужен, значит, смогу поучаствовать в конкурсе «Человек года», а то и в муниципальных выборах.
Я тоже ей не звонил. А что скажу: привет, как дела, как там подружка Катя? Кстати, а действительно, как? Может, обойдется, может, подлатают лицо? Жалко ее, ничего подруга… Интересно, она тоже знала, что я кривляюсь? Этот-то ее прокуроришка не врубился, к попу не ходи.
Любовь — это когда получаешь удовольствие, делая что-то для любимого человека. Наверное, китайцы правы. Будь на месте Ксюхи Голубева, я, мордуя соседа Костика, получал бы истинное наслаждение. А так без удовольствия дуплил. Для галочки… А уж если бы до дома Голубеву провожал, высматривая слежку, тут уж совсем полный кайф… Всех бы выследил.
А вот с Ксюхой не получается…
Извини, Ксюха, если можешь. В форточку к тебе залезу — только попроси. Если отберут велик — найду без вопросов. Но…
А если она совсем не позвонит? Тоже не очень здорово. Я уже начал привыкать к ней, к ее звонкам и просьбам. А теперь словно что-то потерялось.
Вот так, гоняя из пустого в порожнее, я нес тяжелую вахту. Слова Керима всерьез не принял — успокоится, даст кому надо «барашков в бумажке» и продолжит кормить народ шавермой и вареной кукурузой.
Около часа дня, когда по висящему над стойкой телеку повторяли выступление президента, посвященное борьбе с коррупцией, в трактир вошел человек.
Я сразу узнал его, хотя с момента нашей последней встречи он сильно изменился.