Поэтому он, стараясь не шуметь, осторожно встал со стула, но тут же был вынужден присесть на корточки, оперевшись руками о пол — ноги после длительного периода неподвижности были, как ватные, и практически не слушались его.
Посидев несколько секунд, чтобы дать мышцам привыкнуть к мысли «Теперь вы снова должны работать!», он, осторожно шагая и внимательно осматриваясь, направился к телу гвардейца, оказавшегося достаточно невезучим, чтобы быть в свите лорда Веласке в этот день.
В иссиня-черном кителе зияли многочисленные дыры величиной с кулак, всё ещё тлевшие по краям. Сквозь них проглядывала багрово-чёрная корка, покрывавшая раны и источавшая непереносимое зловоние гари и палёного мяса. Борясь с приступами тошноты, он отстегнул удерживающую стропу и вытащил из кобуры бластер, до которого охранник так и не успел дотянуться. После того, как был опущен «рычаг готовности», на крохотном дисплее на тыльной стороне ствольной коробки засветилась цифра «двадцать», сменившаяся на «пять» при выкрученном на максимум кольце регулировки мощности.
«Совсем не густо…» — На поясе у охранника имелся ещё один сменный блок и всё. Алекс сунул его в карман штанов и задумчиво осмотрелся.
Единственным оружием, помимо бластера охранника, имевшимся в комнате была шпага лорда Веласке, которую он по-прежнему сжимал в своей руке.
«Не-не-не… меня с ней скорее убьют, чем без неё», — Подумал Алекс, скептически посмотрев на шпагу. Если со стрельбой он и мог на что-то рассчитывать, то его фехтовальные навыки были настолько скромны, что не стоили даже упоминания.
— Ладно, тогда уходим по-быстрому. — Решил он и, оглядев неподвижные тела лорда Бренора и «повстанца», направился к останкам профессора Таккара.
Уйти отсюда, не обыскав этого гада, он просто не мог себе позволить.
«И, очень надеюсь, что у него с собой есть нечто, объясняющее, зачем им приспичило меня убить».
Экспресс-обыск показал, что у профессора при себе были: миниатюрный бластер, кошелёк с тремя тысячами кредов, небольшой выключенный инфоблок, связка инфостержней, небольшая карточка, которую Алекс опознал, как институтский пропуск профессора, и загадочный кусок пластика.
На тонком квадратном листе пластиковой бумаги значилось «Чрезвычайный комитет Талланы» и стояло три переливающихся голографических печати: печать «северо-западного муниципалитета Аркуна», «Объединения Талланских студентов» и печать «Объединённого Университета Талланы».
Осмотрев листок и озадаченно хмыкнув, он на всякий случай сунул его в карман в надежде, что там нет никакого «жучка», и, сгребя всё, кроме бластера и пропуска в институт, отнёс награбленное к столу с аппаратурой.