«Еще не все потеряно, — подумал Мещеряк. — Ачил–бек должен проверить… Он пошлет кого–нибудь, чтобы тот еще разок порылся в моих вещах. Еще не все потеряно».
Он дождался появления главного хирурга и, узнав, что операция прошла успешно, растормошил Садыкова, который был горазд поспать. Поехали!.. Куда? Разумеется, в гостиницу.
Коридорная только–только еще приступала к уборке. Она была ленивой и нерасторопной. К Мещеряку она еще не заходила — вас много, а она одна. С медленно бьющимся сердцем Мещеряк открыл дверь. В номере все было таким, каким он его оставил: незастеленная кровать, открытая банка тушенки на тумбочке, вафельное полотенце на спинке кровати… Неужели он ошибся? Мещеряк тщательно осмотрел каждую вещь. А вот и то, что он искал!..
Как ни торопился Мещеряк, уходя вместе с Садыковым (кровать и то не застелил!), а все же успел оставить несколько «зарубок». Так, книгу, которую дал ему Шарифиддин Усманов, и школьный учебник дочери старшего лейтенанта Ризаева он перед уходом положил рядышком, позаботясь о том, чтобы их названия вытянулись в одну строку. Сейчас же учебник географии был чуточку сдвинут, и названия обеих книг уже не совпадали. Да и вторая книга лежала чуть–чуть левее… Покамест Мещеряк отсутствовал, кто–то к ним прикасался. Осторожно, чтобы не оставить следов… Кто–то хотел убедиться в том, что старик сказал правду. Кому–то нужны были доказательства этого. Что ж, в таком случае он получил их.
Тут он вспомнил, что басмач назвал его «большим начальником». Следовательно, Ачил–бек не догадывался о Цели его появления в Чарджоу. И на том спасибо. Что же ввело Ачил–бека в заблуждение? Надо разобраться. В самом деле, в городе неожиданно появляется какой–то военный. Его встречают, ему тут же выделяют отдельный кабинет с зарешеченным окном, предоставляют номер в Гостинице, набитой до отказа. Его прикрепляют к обкомовсксш столовой. Наконец, к нему прикрепляют легковую машину, которых в самом городе — раз, два и обчелся. По, чему? С какой стати?.. А потому, что этот военный моряк, надо думать, какая–то важная персона. Иначе с ним бы так не нянчились. К такому выводу должен был бы прийти каждый, кто умеет сопоставлять факты и логически мыслить. Ну а звание… Звание в данном случае не имело большого значения.
Своих противников Мещеряк никогда не считал дураками. И теперь всем этим надо было воспользоваться. Даже теми ошибками, которые сам он умудрился совершить. Их еще можно было обратить в свою пользу. Каким образом? Над этим стоило поразмыслить.
Он не выпускал изо рта папиросы, прикуривая одну от другой. Вокруг него клубился дым. А за окном чирикали воробьи. Он же сидел на кровати, машинально тасуя пачки папирос «Беломор», которые купил в обкомовской столовой, как тасуют игральные карты. Однако пасьянс из «Беломора» не выходил.