Тоньку словно прорвало: «Вот кому валит! Само счастье этим в руки! Теперь даже ребенок у них есть! Я же, как дура, вышла замуж за вонючего легашонка! За голожопого полудурка! Он ни меня, ни себя не защитит, пасть свою отворить боится, только пить да жрать умеет, дерьмо недоумка!»
Всплакнула баба и решила поговорить с самой Лелькой. Но та не подошла к телефону.
«Видно, домой собирается, позвоню ей попозже, — успокоила себя Антонина. — Она мне поможет, не бросит, не оставит, уговорит Женьку. Мы всегда друг дружку из беды вытаскивали. — И, немного подумав, решилась навестить приятельницу, не откладывать разговор в долгий ящик. — Стану первой поздравляющей. Не много таких будет у нее, — ухмыльнулась догадливо. — Все хахали, кто с ней был, теперь не оглянутся на Лельку, совсем испортилась баба. Оно и понятно, роды никого не красят. Постарела, раздалась, стала как бочка. Настоящая бабища. Нет, я такое не хочу. Спешить с дитем не стану. Испортится фигура, все лицо покроется морщинами, исчезнет легкость движений, и, считай, все пропало. Даже недоносок Олег сбежит от меня, не захочет жить с огрубевшей и обабившейся. А и кому в радость дышать вонючими пеленками, жить в постоянном крике, недосыпать ночами ради засранца, от которого неизвестно чего ждать, покуда вырастет… Это еще ладно, когда старики рядом, можно им спихнуть на время, а если их нет? Хотя нынешние родители не дураки, не горят желанием растить внуков, сами хотят отдохнуть. Мол, мы вас вырастили без посторонней помощи, и вы своих детей поднимайте. У нас здоровья нет, самих ноги еле носят».
«Нет бы нас досмотреть в благодарность за все, так обузу приволокли, убирайтесь вместе со своими сопляками!» — слышала Антонина не раз. Ее эти слова не касались. Они относились к другим, но отзывались болью и в ее душе…
Антонина жила в семье многодетной и жадной до всего. Работать здесь умели все с самого раннего возраста. Иначе было б тяжко. Потому не только в сарае, а и в избе мычало, хрюкало и пищало на все голоса. В доме никто ни одной минуты не сидел без дела. Даже зимой, когда не только огороды, а и саму избу заносило снегом по самую крышу, бабы и девки что-то пряли, вязали, шили. Старухи толклись у печи, варили, жарили, пекли.
Не сидели без дела и мужики. Одни ехали в город торговать на базаре всем, что дало в избытке хозяйство. Другие дома управлялись. Рубили дрова, носили воду, кормили скотину, чистили в сарае, отбрасывали снег от дома, ездили за сеном или в лес за дровами. Дело находилось всем. Так и Тоньку с трех лет научили подметать полы в избе, начисто убирать со стола, вытирать пыль. Следить, чтоб обувь старших была чистой и просушенной.