– Не знаю. Просто рассуждаю вслух. Конечно, вывод будет зависеть от целого ряда обстоятельств. Например, где именно находится архив. Конечно, если он расположен где-нибудь в центре Берлина, рейд вряд ли возможен. Но если он где-нибудь на отшибе? Вдруг это место расположено где-нибудь в стороне и рейд туда возможен? Так возможен он или нет?
Раш смотрел на американца очень внимательно. Туман, окутывавший его усталый мозг, рассеивался бесследно – немец внутренне напрягся, мысль работала очень быстро. Раш представил себе свободу, открытое пространство, подступы к замку, взлетное поле...
– Так что?
Ответ на этот вопрос никоим образом его не выдаст. Ведь армии союзников наступают на Германию с разных сторон – за исключением швейцарской границы.
– Это возможно, – сказал Раш.
– Ну вот и отлично. Можете мне пока ничего больше не говорить. Теперь представьте себе, что мы устроим рейд, и представьте себе, что его возглавите вы.
– Ну, по-моему, это уже слишком, – возмутился Уиллс.
– Подождите, – остановил его жестом Паттерсон.
Американец не сводил глаз с Раша. Тот едва заметно прищурился, морщины на лбу разгладились.
– С вами будет ваш испанский паспорт, письменная гарантия, которую вы требуете, – хоть я и не понимаю, зачем она вам нужна. Кроме того, вы получите солидный куш. Не фунты, не доллары, не песеты – пересекать границу, имея при себе крупную сумму, небезопасно. У вас будут с собой... скажем, бриллианты. Ну как?
Паттерсон взглянул на Уиллса, который удивленно переводил взгляд с него на Раша и обратно.
– Это невозможно, – пробормотал комиссар.
– Еще как возможно, – уверил его американец.
Раш колебался. Все его существо протестовало, подсказывало: это ловушка. Слишком уж привлекательным выглядел план. Раш не верил в неожиданные вспышки вдохновения. Он имел дело с ловкими, умными людьми, которые скорее всего заранее рассчитали, на что должен клюнуть такой человек, как Раш: он любит действие, любит деньги, любит сам сражаться за свое будущее. Раш сидел неподвижно, пытаясь сообразить, где здесь ловушка, но у него ничего не выходило. В конце концов, американец не мог составить этот план заранее – ведь он не знал, возможен ли рейд в принципе. Где-то здесь должна быть зацепка, капкан, но где? Проклятая усталость!
В конце концов немец сказал:
– Задумано неплохо. Мне нужно пораскинуть мозгами, но не сейчас, а на свежую голову. Я слишком устал и хочу спать. – Он взмахнул пистолетом. – Спать, однако, я не могу, потому что рискую лишиться своей единственной защиты. Придумайте что-нибудь, чтобы я мог спокойно отдохнуть. Если не придумаете, – он снова взмахнул пистолетом, – мне придется пустить себе пулю в лоб.