– Вы гурман?
– Думаю, что да.
Дверь приоткрылась. Колвин поднялся и вышел. Снаружи стоял сержант. Он отрицательно покачал головой:
– В телефонной будке ничего, сэр. Ее утром, должно быть, мыли. Ни единого окурочка. Хотите, наши эксперты поработают там как следует?
– Не нужно.
Колвин вернулся в кабинет и снова сел напротив Конуэя.
– Так вы любите ирландское пиво?
– Я ведь ирландец.
– Далеко же вы за ним отправились.
– Еще раз повторяю, я ирландец.
– Как же вы за границей обходились без него столько лет?
Конуэй ухмыльнулся:
– Послушайте, совершенно очевидно, что я ни в чем не виноват. Почему бы вам не признать этот факт?
– Отвечайте на вопрос.
– Про пиво? Да, за границей я ужасно без него мучился. Весь покрывался сыпью. Поэтому я и уехал из Германии.
Колвин посмотрел на репортера жестким взглядом. Он никак не ожидал встретиться с таким тертым типом.
– Есть одна вещь, которая меня интригует.
Конуэй выжидательно молчал.
– Дело вот в чем. Все время я пытался разобраться в вашем характере. Нарочно обозвал вас лжецом, шпионом, дал понять, что не верю ни единому вашему слову. А вас, судя по всему, это совершенно не тревожит. Вы и не думаете обижаться.
– Понимаете, все полицейские одинаковы. Им хочется, чтобы ты вышел из себя. Все вы ведете себя примерно по одному сценарию. У нас с вами сейчас акт первый. Акт второй начнется, когда придет большой, сильный, грубый полицейский, который начнет мне угрожать.
– А акт третий?
– Вы превратитесь в моего друга и защитника. Будете оберегать меня от вашего грубого и нехорошего напарника.
В дверь постучали, и вошел Кларк.
– А вот и злой следователь, – усмехнулся Конуэй. Кларк тоже улыбнулся:
– Я вовсе не злой.
Наступила неловкая пауза. Потом Колвин сказал:
– Похоже, дело у нас не двигается.
– Это потому, что я совершенно невиновен, – заметил Конуэй.
– Если не считать телефонного звонка Стэнли Джексону, – тихо произнес Колвин.
Конуэй и глазом не моргнул.
– Я сказал, что вы звонили Стэнли Джексону, – громче повторил Колвин.
– Это кто такой?
– Человек. Живет в этом городе.
– Стэнли Джексон? – повторил Конуэй, задумчиво глядя в потолок, потом щелкнул пальцами. – А, вспомнил! Это игрок в крикет, верно? К тому же он еще член парламента. Я угадал?
– Вы посмотрите на этого умника, – с восхищением произнес Колвин, обращаясь к Кларку.
– Да, большой шутник, – согласился Кларк.
– Слишком большой. Приехал в нашу страну играть здесь в свои грязные игры. Задал нам массу работы, и все ему нипочем. Он у нас умник, невинен как овечка. Во всяком случае, так говорит он сам. Давайте от него избавляться.