— Жрешь, тунеядец? — в дверь, спустя полкаравая хлеба и здоровый шмат сыра, где то на килограмм, а может даже и чуточку побольше, просунулась злорадно скалящаяся физиономия Сандры. — Подрываешь боеготовность лагеря и собираешься устроить продовольственный кризис?
— Сама такая, — ответил я, проглатывая очередной кусок. — И чего этот любитель цветочков и зелени на меня так взъелся ни с то ни с сего?
— Видимо узнал, что мы были в достаточно хороших отношениях с Волиусом, — пожала плечами воительница, ловко поддевая обрубком руки остатки каравая. Когда в ее целой ладони появился нож, понять оказалось решительно невозможно, но спустя несколько секунд у мутантки оказался гладко отрезанный ломать хлеба. Подобная же операция была проделана с сыром. Впрочем, после того как я увидел, как она вяжет, неведомым путем умудряясь без пальцев не только удерживать иглу на гладкой вроде бы коже культи в одном положении, но и совершать ей достаточно ловкие движения, удивляться любым мелким фокусам от источенной гнойниками женщины стало попросту глупо. Интересно, может она неосознанно пользуется какой нибудь формой телекинеза. — Ну и решил, мол друг моего врага, мой враг, а значит неплохо бы его пустить на удобрения. А может, просто дурак молодой, обучение в своей священной роще едва закончивший и в большой мир недавно выбравшийся.
— Мне в общем то его личные проблемы глубоко безразличны, — решил я, внимательно изучая остатки трапезы и прислушиваясь к собственному желудку. Пожалуй хватит. Режущего чувства голода больше нет, места внутри организма тоже. — Скажи лучше, сколько сегодня убитых и раненных вышло, учитывая, что главный целитель был вынужден спасаться бегством. И где Кассандра?
— Ну, девочка сейчас пытается доказать офицерам, что не ее люди приделали ноги двум мечам и четырем кинжалам, таинственным образом пропавшим у солдат во время учений, а лучше поискать их по заначкам у интендантов и гарнизонных куртизанок, — хмыкнула воительница из извлекла из своих кожаных штанов, довольно плотно обтягивающих ноги, короткий гладиус. Затем второй. Ножи–переростки с двух сторонней заточкой, имевшие практически такую же форму, но меньшие размеры, обнаружились там же. — А вот с людьми плохо. Четырнадцать отправились к Отцу Времен или демонам в зависимости от своего поведения при жизни, да еще почти пять десятков сильно изметелены и встать на ноги смогут денька через три.
— То есть когда я всех вылечу, — мое утверждение было встречено утвердительным гыгыканьем. Более внятно ответить мутантке, в молодости видно немало общавшейся то ли с контрабандистами, а то ли с ворами, ответить помешал свежесделанный бутерброд. — А что насчет плана делай раз, делай два, делай ноги?