Елена очень расстроилась. Тиндарей даже не был ее настоящим отцом — эта честь принадлежала Зевсу, хотя царь того и не знал. Но у него хватило наглости выставлять ее на торги, словно какую-то рабыню. Агамемнон — всего лишь убийца, страдающий манией величия. У него в голове — лабиринт политических и военных хитростей и уловок, а черное сердце бьется только ради славы греков. Если бы она родились мужчиной, то взяла бы меч, спустилась вниз и убила всех троих.
Но она не была мужчиной. Если она хочет остановить царя Микен, плетущего вокруг нее свою паутину, то ей придется использовать более хитрое оружие, чем мечи и копья. И Елена уже знала, что оружие, которым она владеет, гораздо мощнее, чем бронза.
Девушка горько улыбнулась. С раннего детства ей приходилось прятать свою красоту под вуалью из-за того эффекта, который она производила на окружающих ее мужчин. Но по мере того, как Елена становилась старше, она научилась использовать это в свою пользу. Конечно, власть и сила принадлежат мужчинам, но ими можно манипулировать.
Елена посмотрела вниз на трех царей. Зачем ей покорно отдаваться Менелаю или любому другому мужчине, которого они ей навяжут? Она не племенная кобыла, которой можно торговать по прихоти царей. Она — дочь Зевса и имеет право сама выбирать любовника, который увезет ее как можно дальше от сдерживающих стен Спарты.
— Я пришел спросить волю богов, — сказал Эперит. — Что они для меня сулят, как мне найти свою судьбу?
Пифия провела языком по губам и зашипела.
— Меч Ареса выковал связь, которая приведет к Олимпу. Но герою следует опасаться любви, ибо если она затуманит желания, он упадет в пропасть.
Это были ее последние слова, обращенные к ним. Жрица в последний раз зашипела, рассмеялась, натянула капюшон и опустила голову.
— Аудиенция закончена, — объявил Тразий. — Теперь вы должны уйти.
— А пророчество?
Жрец надменно фыркнул:
— Боги уже участвуют в твоей жизни. Дружба, скрепленная в битве, может привести тебя к славе, имя переживет твою смерть. Но любовь может увести тебя в сторону, и тогда ты станешь никем.
Он удовлетворенно произнес последнюю часть, словно именно такой конец и подходил для молодого воина.
— Это ложь! — гневно возразил Эперит. — Я никогда не пожертвую славой ради любви.
— Эперит! — предупредительно произнес Одиссей, обнял его за плечи и повел вслед за жрецом. — Оракул только предупредил тебя, что следует опасаться любви. Эта часть твоей судьбы все еще остается в твоих руках. Я никогда не слышал о человеке, которому боги не предоставляли бы выбора. Кроме того, ты слышал первую часть? Слава и имя, которые переживут смерть! Чего еще может желать воин?