— Здравствуйте! — первым заговорил парень. — Вы к Андрею Юрьевичу? Мастеровые?
Внимательно осматривая гостей сверху донизу, он задал сей вопрос, не сомневаясь в ответе, и оттого показался мужикам то ли взрослее, то ли жизнью умудрённее, а Семён и вовсе растерялся.
— Обождать малость надобно будет. Да вы пройдите за ворота! — продолжил юноша, отодвигаясь в сторону, после чего махнул рукой вправо: — Вон туда, где под дубом лавочки. На столе кувшин с водою, холодная ещё!
— Благодарствую, — пробормотал Прохор, заходя на двор.
А внимание парня тут же переключилось на подошедшего к воротам старика с девицей.
— Здравствуйте! Вы к Андрею Юрьевичу? — донеслось до крутивших головами товарищей. — Мастеровой, отец?
Едва друзья расселись на лавке под ветвями огромного дуба, как Семён, вдруг заёрзав, аж присвистнул:
— Эй, гля! Мишаня с онгарцем балакает!
— Кто таков будет, Мишаня твой? — нахмурившись, оглянулся Прохор.
— Да приказчик купца Мосолова! Евонные лодьи на Ярославль кажный год водим! Башковитый! Купец его, как сына, привечает, ласков с ним безмерно…
— А теперича Мишаня к онгарцам податься измыслил! — ухмыльнулся Ермолай.
— День добрый, гости дорогие! — раздался вдруг сильный и уверенный голос, заставивший мужиков обернуться и убрать усмешки с лица. — Меня звать Андрей Юрьевич, я голова каравана, идущего в Ангарию. Нам нужны мастеровые люди, платой не обидим. Каким ремеслом владеете?
— Я плотничаю, — несколько смущаясь, первым начал Ермолай. — Бондарничаю тако же, в кузнице работал, у свояка на мельнице ишо. — Голос его окреп, так как мужик видел, что онгарец его внимательно слушает и удовлетворённо кивает его словам.
Андрей же достал из папки пачку листов плотной желтоватой бумаги и по оглавлению нашёл нужный лист, после чего спросил:
— Имя, отчество?
— Чего? — не понял плотник, удивлённо захлопав глазами.
— Как тебя звать да как имя твоего батюшки, — пояснил Леонов.
— Ермолаем зовусь, а батюшку Авдеем величали, да только он ужо три лета назад от лихоманки помер.
— М-да, — покачал головой Андрей. — Ну ладно, значится, так… Ермолай Авдеич. Плотник, бондарь, кузница да мельница, — бормотал он, записывая информацию. — Фамилии, верно, нет? Ну ничего, потом подберут.
Леонов перевёл взгляд на Семёна.
— Семёном меры кличут, — начал тот. — В бурлацкой артели у старшого в помощниках хожу. Отца Фомой звали, он тоже… Хмельной в Волге утоп.
— Невесело, — нахмурился Андрей. — А бурлаков у нас нету. Но ведь топором махать умеешь, избу поставить, али…
— Сможет, дело-то нехитрое! — вдруг ответил за Семёна Прохор. — Ты, Андрей Юрьич, объясни толком, каковой плата будет да сколь долго у вас обретаться надобно?