— Да, — ответила мама, — так там и сидит. Подумаешь! Может, я уже ее растопила за столько времени.
Эти междоусобные войны, как и обрезание женщин, порождены эгоизмом, жадностью и агрессивностью мужчин. Неприятно об этом говорить, но так оно и есть. И одно, и другое явление проистекают из их непреодолимого желания обладать своей территорией, обладать собственностью, а женщины входят в эту категорию и по обычаю, и по закону. Может, если отрезать им половые органы, моя родная страна превратится в земной рай. Мужчины угомонятся наконец и станут лучше понимать окружающий мир. Если не будет постоянных всплесков тестостерона, то не станет ни войн, ни убийств, ни краж, ни изнасилований. К тому же, если отрубить им интимные части, а их самих отпустить на все четыре стороны — пусть или истекут кровью, или выживут, как получится, — то, может быть, до них впервые в жизни дойдет, на что они обрекают женщин своего народа.
Моя цель — помочь женщинам Африки. Я хочу видеть, как они крепнут, а не слабеют, но практика УЖГ ослабляет их и физически, и морально. Поскольку в Африке все держится на женщинах, на них падает основная работа, мне нравится представлять, сколько же они могли бы свершить, если бы их еще в детстве не калечили на всю жизнь.
Несмотря на обиду за то, что сделали со мной, я не виню своих родителей. Я люблю маму и отца. В вопросе обрезания моя мама не могла за меня заступиться — женщина не имеет права голоса и не принимает никаких решений. Она сделала со мной то же, что некогда сделали и с ней самой, и с ее матерью, и с матерью ее матери. А отец просто не имел понятия о том, на какие мучения обрекает меня. Он знал одно: в нашем сомалийском обществе его дочь должна быть обрезана, иначе никто не пожелает взять ее в жены. Родители были жертвами своего собственного воспитания, тех обычаев, которые существуют уже не одну тысячу лет и остаются неизменными. Но если мы сегодня знаем, что благодаря вакцинации можно избежать болезней и смерти, мы знаем и то, что женщина — отнюдь не самка в период течки, ее верности и преданности можно добиться доверием и любовью, а не варварскими обрядами. Пришло время расстаться со старыми порядками, приносящими одни лишь страдания.
Я убеждена, что Бог сотворил мое тело совершенным при рождении. А уж потом люди ограбили меня, отобрали мою силу и оставили калекой. У меня украли женское естество. Если Бог хотел, чтобы этих частей тела у меня не было, для чего же он их создал?
Я молюсь о том, чтобы наступил день, когда ни одной женщине не придется испытывать на себе эту боль. Обычай должен кануть в прошлое. Люди станут говорить: «Вы слышали, в Сомали обрезание женщин запрещено законом?» Потом в другой стране, потом еще в одной — и так далее, пока во всем мире женщины не смогут чувствовать себя в безопасности. Какой же это будет счастливый день! И я не жалею сил ради того, чтобы он наступил.