[9] посохом, котомкой, в широкополой шляпе.
После многих приключений на пути святого Иакова, пережив ненастье и нападение разбойников, прикинувшихся паломниками, я добрался до города Лиона. Там, на постоялом дворе, я встретил купца из Болоньи, который поведал мне о некоем Санчесе, еврейском враче, слывшем величайшим каббалистом и ученейшим алхимиком во всей Испании. Он-то и был мне нужен.
Так я обрел наставника, и листки из моей книги столь взволновали его, что он во что бы то ни стало захотел отправиться со мной в Париж, дабы помочь мне расшифровать весь манускрипт. Решимость его была такова, что он даже согласился обратиться в нашу веру, с тем чтобы проникнуть во французское королевство, вход в которое закрыт иудеям.
Следуя по пути святого Иакова, Санчес понемногу делился со мной своими познаниями. День за днем я все больше проникал в тайны еврейского учения, и смысл рисунков Авраама начал проясняться.
К несчастью, Санчес, сраженный тяжким недугом, умер в Орлеане, прежде чем я показал ему всю книгу целиком. После долгих слез и молитв я похоронил своего учителя в церкви Святого Креста и в одиночестве вернулся в Париж.
И даже несмотря на науку Санчеса, мне понадобилось еще три года, чтобы наконец постичь скрытый смысл книги.
Так, 17 января 1382 года мне впервые удалась проекция, то есть стадия альбедо.
А 21 апреля того же года я сумел преобразовать грубый металл в чистейшее золото.
Повсюду расползаются слухи. Овладев алхимией, я разбогател и стал владельцем домов в Париже, а также в Нейи, Нантере, Ла-Виллет и Обервилье. Я возвел несколько аркад на кладбище Невинных:[10] фрески, которыми они украшены, представляют собой аллегории Великого Делания… Едва я достиг невиданного возраста — семидесяти восьми лет, — как пошли разговоры, что благодаря книге мне удалось раскрыть секрет вечной жизни. Кое-кто пытается выведать мою тайну, но я не раскрываю ее ни единой живой душе — разве что моей верной супруге, даме Пернелле, почти двадцать лет назад унесшей ее с собой в могилу.
Вот, любезный читатель, самая известная история из тех, что обо мне рассказывают. Что ж, надеюсь, она тебя хотя бы позабавила, ведь, признаюсь, это самая настоящая сказка.
И все же, полагаю, ты будешь очень смеяться, как смеюсь сейчас я, когда я расскажу тебе правду. Ибо, видишь ли, друг мой, все, что я только что тебе поведал, — ложь. Сплошная ложь.
В жизни ноги моей не бывало в Испании. Никогда я в глаза не видел ту таинственную книгу Авраама Еврея и подозреваю, что ее и не существует. И наконец, я никоим образом не интересовался трансмутацией металлов: ведь это дело алхимика, а не писаря…