— Это мило с вашей стороны. Только не обижайтесь, но лично я предпочла бы работать в издательстве, а не подавать выпивку здесь, пусть даже милым людям.
— Ну а я мечтал стать рок-гитаристом, а стал легавым. По-вашему, это лучше?
Марион улыбнулась:
— Кстати, о роке, сегодня вечером группа «Келкс» выступает на Монмартрском холме. У меня есть приглашение. Я иду туда после работы. Присоединитесь?
Ари ответил не сразу. Ему пришло в голову, что официантка с ним заигрывает… Да нет, вряд ли. К тому же ему не до того. Во всяком случае, он отказывался верить, что ему может быть до того.
На самом деле он думал: а не сводится ли его проблема к дистанции, существующей между тем, что он хочет чувствовать, и тем, что чувствует в реальности. Какая-то его часть — этого он не мог отрицать — упивается своим горем. Конечно, ему хочется оплакивать свою утраченную любовь… но так ли велика его печаль, как он себе внушает? Искренне ли его горе, или виски лишь уловка, позволяющая ему притворяться несчастным? Не разыгрывает ли он из себя влюбленного еще более несчастного, чем на самом деле, просто чтобы сделать свою тоску более значимой?
Или даже хуже… Что, если когда-то он захотел испытывать к Лоле любовь более сильную, чем был способен? Любил ли он ее так, как думал? Сегодня ему трудно отличить свои подлинные чувства от воображаемых. Когда лжешь самому себе, тяжелее всего осознавать это и быть не в силах себя перебороть.
— Нет. Это очень мило с вашей стороны, Марион, но сегодня вечером мне надо навестить отца. Я… Я вас покидаю. Хорошо повеселиться!
Несмотря на сковавший ее страх, в конце концов Сандрина Мани нашла в себе силы, чтобы подняться. Для этого ей потребовалось нечеловеческое усилие — так она была потрясена и напряжена. И даже когда ей удалось встать, ноги были как деревянные и никак не получалось унять дрожь в руках. Тело словно отказывалось ей подчиняться. Место на спине, куда упирались колени человека с тростью, все еще болело.
Она не могла сдержать бежавшие по щекам слезы. Сандрина попыталась взять себя в руки: ведь она жива. Жива. Это само по себе чудо. Теперь надо вернуться домой, увидеть Антуана. Обрести в его объятиях поддержку, которая ей необходима. Она так испугалась. Потом позвонить в полицию. А что дальше? Там видно будет. Одно уже ясно: о ее расследовании прознали те, кого она собиралась разоблачить.
Сандрина осмотрелась, чтобы еще раз убедиться в том, что знала и так: папка исчезла. При свете уличного фонаря она разглядела только свой разбившийся вдребезги мобильный. С трудом она наклонилась и подобрала обломки. Потом сглотнула слюну и попыталась идти.