Получается, акростих VITRIOL и есть связующее звено между «Изумрудной скрижалью» и Вилларом. Ну и что нам это дает?
Маккензи протер глаза, встал, знаком попросил Бенедикт присмотреть за его вещами и вышел покурить.
Он курил третью сигарету подряд, когда наконец зазвонил его мобильный.
— Нашла что-то интересное?
— Представь себе, да, — с азартом ответила Ирис.
— Классно, когда ты так говоришь…
— О Чарльзе Линче — ничего особенного. Он нигде не засветился. Отец — английский офицер, от которого в сорок пятом году залетела одна француженка… Он остался во Франции и женился на ней. Так что Чарльз Линч родился в Ландах в сорок шестом. Детство самое обычное. Затем он изучал геологию в университете Бордо. Получив докторскую степень, обосновался в университете Пьера и Мари Кюри, где и работал, пока в прошлом году не вышел на пенсию. Его жена, тоже преподаватель, умерла в тысяча девятьсот девяносто втором году от болезни Хантингтона, когда их единственной дочери Мари было двенадцать. Этот человек никогда не имел дела с нашими службами, у него нет судимостей, ни в какой политической деятельности он не замешан, не уклонялся от налогов, в общем, ничего…
— А я-то думал, ты нарыла что-то стоящее.
— Да, но это не связано с ним напрямую.
— Слушаю тебя.
— Вообще-то это вышло случайно. Догадайся, на что я наткнулась, наводя кое-какие справки о его профессии?
— Рассказывай.
— За последние два месяца два человека, занимавшиеся точно тем же, что и он, то есть геологическими исследованиями в университете, сгинули. Один умер при несколько странных обстоятельствах, а другой буквально испарился, как и Линч.
— My God![32] А что ты называешь «несколько странными обстоятельствами»?
— Внезапная остановка сердца, хотя никаких медицинских показаний для этого не было.
— Такое случается каждый день.
— Знаю, а все-таки мне здесь почудилась какая-то странная связь, учитывая судьбу двух других геологов.
— Странная связь? Берегись, Ирис, ты превращаешься в одержимую! Ладно… Ну а помимо профессии у этих троих было хоть что-то общее?
— На первый взгляд — нет. Всем им было от пятидесяти до шестидесяти двух лет. Но пока я в это особо не вникала. Сейчас пороюсь в их данных и пошлю тебе все три досье.
— Идет. Ты можешь назвать мне имена двух других?
— Того, что умер, звали Франк Аламерсери, а другого — Луи Небати.
Ари записал имена.
— Отлично. Раз уж ты этим занимаешь, может, заодно поищешь инфу на некоего П. Рубедо?
Он продиктовал ей имя по буквам и поблагодарил, прежде чем отключиться. Затем вынул из кармана клочок бумаги, на котором Мари Линч написала свой номер, и позвонил по нему.