— Отшень рада.
Женщина быстро вышла и тут же вернулась с графином воды. А из-за приотворенной двери Иринка увидела в коридоре девочку в пёстром вязаном платье. Девочка заглядывала в номер, вытягивая шейку, но не входила. Как только женщина, поставив графин, вышла, Иринка сразу высунулась в коридор.
— Ты что? — спросила она девочку. — Ты чья? Входи, не бойся!
Девочка робко, потом смелее вошла. Уставилась на Иринку, крутя поясок платья. И вдруг, сделав ручкой, присела, точно её легонько ударили под коленку.
— Жда-астуй, — сказала тонко и певуче.
— Здравствуй!
Обе смотрели друг на дружку изучающе, с любопытством.
— Твоя мама? — спросила Иринка, высоко задрав над головой руку, а второй будто неся графин.
— Мама, мама! — закивала девочка.
— Ты тоже здесь живёшь, в гостинице?
Девочка часто заморгала — не поняла.
— Я — Ира. Меня зовут Ира! — Иринка сильно шлёпнула себя в грудь.
— О-о, Ирра! — блеснула синими глазами девочка. — Да, да! Божена, — чётко произнесла она, показывая на себя.
Божена… Красивое имя, только странное. Александра Петровна, когда сердится, говорит: «Боже, боже, не выводите меня из терпения…»
— Я Ирра, ты Божена. Мы дьевочки, будем друзья… — неизвестно почему вообразив, что чем больше она будет коверкать слова, тем скорее поймёт её девочка, громко сказала Иринка.
Но та, растерявшись, молчала.
И тут Иринку осенило. Бегом бросилась она к своей жёлтой сумке. Порылась в ней и вытащила коробку из-под вафель «Снежинка». В коробке что-то гремело и звякало. Это были значки. Накануне отъезда отец дал Иринке три рубля, велел купить в киоске на углу самых красивых значков для подарков; Иринка взяла Ленина на красном знамени, космонавтов, спутника с усиками-щупальцами, алые флажки со звёздами, Московский Кремль.
Она выбрала четыре самых нарядных значка, принесла и торжественно приколола к платью Божены. Та смотрела себе на грудь, скосив глаза и посапывая от важности.
— Спасибо. Балшое спасибо, — сказала, просияв, и позвонила значками.
— Пожалуйста, — ответила Иринка.
— Пионир? — помолчав, спросила девочка и тронула Иринку.
— Нет ещё! — заторопилась та. — Понимаешь, у нас принимают только с третьего класса…
Потом они взялись с Боженой за руки и побежали в коридор. Божена всё тянула, подталкивала куда-то.
Добежали до открытой двери. Там была небольшая комната — в ней, раскладывая стопками простыни, полотенца, работала Боженина мама. Увидев Иринку со своей дочкой, она весело заговорила что-то на своём певучем непонятном языке. А Божена быстро выдвинула ящик комода, достала и протянула Иринке маленькую куклу — смешного деревянного человечка, мальчишку с хохолком.