Объявили антракт.
Вместе со всеми мальчик и девочка вышли в коридор. Зрители ели мороженое, переговаривались. Мальчик с девочкой беспокойно ходили по широкому коридору, задерживаясь у боковых дверей, возле которых дежурили служители цирка в форме.
Наконец мальчик решился. Подошёл к служителю и спросил:
— Пожалуйста, вы не знаете… Лера Горн и её отец… Они прислали нам билеты… Вы не знаете, они будут выступать в начале или в конце второго отделения?
Служитель выслушал его, склонив голову.
— Тебе позвать их надо? Вряд ли смогут. К номеру готовятся… А лошади у нас во втором отделении первыми идут…
— Спасибо!
Мальчик, радостный, вернулся, зашептал что-то девочке, которая каждое его слово сопровождала кивком головы.
Зрители снова потянулись на места.
Арена была подметённая, чистая, пустая. Заиграл оркестр. Яркие лучи прожекторов, перекрещиваясь, легли на круг. Всё громче, бравурнее играла музыка… Тяжёлый занавес откинулся, появились лошади.
Их было несколько. Красивые, холеные, с белыми пышными султанами на головах и расшитыми, в блёстках сёдлами…
Стройный мужчина, стоя в центре арены, одним движением хлыста, щёлкавшего коротко и звучно, одним отрывистым словом заставлял лошадей то кружиться, приседая, в медленном вальсе, то мчаться друг за другом вдоль барьера…
Оркестр затих. Выбежали наездники. Мгновение — все были в сёдлах! И тут же, соскальзывая, почти касаясь земли, повисая на стремени бешено несущейся лошади, под дробь барабана опять вскакивали в сёдла. Цирк гремел аплодисментами.
Дрессировщик тоже гибко, легко вскочил в седло.
Мальчик с девочкой, сидевшие в первом ряду, ловили каждое его ловкое, смелое движение жадно, с изумлением. Кони, словно живая разноцветная карусель, бежали, останавливались, собирались попарно, снова разбегались…
И вдруг оркестр смолк. Только нежно и тонко запела скрипка. Золотой луч пересек арену, задрожал, рассыпался… Мальчик привстал с кресла.
Медленно, в такт мелодии, которую пела скрипка, гарцуя, по очереди поднимая точёные ноги, на арену вышел конь с маленькой золотоволосой наездницей. Наездница была в трико, в короткой пышной юбочке. А конь… светло-голубой, с гладкой серебрившейся шерстью, он был поразительно хорош!
Наездница держала блестящий обруч. И глаз нельзя было отвести, пока она, стоя на широкой спине своего голубого коня, бесстрашно прыгала через обруч, сгибалась, проскальзывала в него, подбрасывала и ловила — ловко, чётко, красиво. А конь в это время бежал, кружился, танцевал, точно слитый со своей маленькой хозяйкой в одно целое!
Цирк замер восхищённый.