— Вико Il Moro, — пошутил Лоренцо.
— «Мавр», — повторил Лодовико. — Такое прозвище мне по вкусу. Годится.
Народу в церкви все прибывало. Лоренцо, завидев супругу и мать, повел обеих под руку к алтарной части, жестом пригласив меня присоединиться к его свите. Я было двинулась вслед за семейством Медичи, но меня почти сразу отрезала от них шумная компания юнцов, спешивших занять места поближе к декорациям. Отделенная от друзей добрым десятком рядов, я с нетерпением ждала, пока рассядется вся огромная толпа зрителей. Казалось, целая вечность прошла, когда наконец заунывно запели свирели и зазвучали аккорды лир.
После этого с обещанным Леонардо неистовством вдруг задвигались и загрохотали горы, а в небе появилась летучая стая ангелов — юношей и мальчиков, подвешенных на невидимых веревках и талях.[18] Пространство храма сотряслось от ударов грома, взрывы сопровождались искрометными, но быстро гаснущими вспышками, очень похожими на всамделишные молнии. Женщины вокруг меня визжали от ужаса и удовольствия, да и у многих мужчин душа наверняка ушла в пятки.
Предание о схождении Святого Духа — высокой мрачной фигуры в развевающихся одеждах, с золотым шипастым ореолом вокруг головы — на двенадцать съежившихся от страха апостолов разворачивалось на фоне нарисованных на деревянных щитах облаков и дыма, клубившегося из-за искусственных гор. Зрелище настолько захватывало и повергало в трепет — даже неверующих вроде меня, — что никому и в голову не пришло, что дым-то настоящий!
Внезапно пожар вырвался из-за декораций, и нарисованный Леонардо пейзаж охватили языки пламени. Зрители, объятые паникой, завопили и скопом кинулись назад, к дверям. Краем глаза я заметила Лоренцо и Джулиано — их взгляды встретились всего на краткий миг, но в них читалась несокрушимая воля к преодолению ситуации. Оба сохранили невозмутимость и проявили такую слаженность в намерениях, словно нынешняя трагедия была для них столь же привычна, как игра в calcio.[19] Обменявшись несколькими жестами и кивками, они приступили к действиям.
Джулиано ринулся сквозь густеющие клубы дыма к переднему ряду и, подхватив мать и невестку Клариче, вместе с ними начал проталкиваться к боковому приделу. Лоренцо стремительно развернулся, выхватил из хлынувшей к выходу беспорядочной толпы Бону, герцога Галеаццо и Лодовико Сфорца и, будто пастуший пес заблудших овец, стал подталкивать их в том же направлении, куда его брат увел дам клана Медичи.
Я подалась вправо, чтобы устремиться вслед за ними, но тут в меня врезался детина вдвое крупнее меня, и я обнаружила, что лежу на мраморном полу, попираемая ногами орущих, спасающихся от пожара людей.