Синьора да Винчи (Максвелл) - страница 123

В церкви сгущался удушливый дым. Я пыталась подняться, но меня опять сбивали с ног. В глазах у меня щипало, в горле першило, а вокруг вздымались огненные столбы. Пламя уже целиком охватило нарисованные горы, но в тот момент, когда они начали опрокидываться в мою сторону, словно в худшем из кошмаров, чьи-то сильные руки подхватили меня под мышки и потащили назад. «Мамочка!» — едва успел крикнуть Леонардо, и декорация с чудовищным ревом рухнула, рассыпавшись на головешки и вздымая султаны огненных брызг.

Цепляясь друг за друга, втягивая головы от сыпавшихся на плечи горящих обломков, судорожно разевая рты, мы, ослепленные страхом, ринулись к боковому притвору. Через мгновение, вместившее целую жизнь, я и мой сын уже глотали свежий воздух и не могли надышаться. Но стоило мне протереть саднившие от боли глаза и понять, что оба мы теперь вне опасности, как мои мысли, подобно спущенным стрелам, снова устремились к Лоренцо. Жгучий страх за его жизнь саму меня поверг в ужас.

Еще миг — и он предстал перед нами, основательно прокопченный, но совершенно невредимый.

— Как вы, не пострадали?

Внешне Лоренцо был абсолютно хладнокровен, но в его глазах я разглядела то же сумасшедшее беспокойство, которое испытывала вплоть до его появления.

— Потом заходи к нам, — попросил он меня и сразу ушел.

Никто из наших друзей не пострадал. Настоящее чудо, что пожар, разрушивший большую часть церкви Сан-Спирито, не унес ни одной жизни. Тот вечер навсегда запечатлелся в моей памяти.

Погода установилась теплая и приятная. Мое бытие со временем стало, что называется, вполне уютным, но вовсе не однообразным. Впрочем, какая может быть однообразность, если телом ты женщина, а живешь как мужчина?

Одолжив у Бенито на денек их семейного конька — Ксенофонта из-за старческого упрямства было не запрячь, — я процокала верхом мимо каменных домов городской окраины и направилась по улице Фаенца к северо-западу, на лоно природы.

По пути мне попадались непримечательные деревенские домишки на скромных наделах, где крестьяне трудились из рода в род. Однако встречались мне и более широкие участки земли, разбросанные то здесь, то там и ставшие в последнее время модным поветрием. Ими владели богатейшие флорентийские семейства. Вокруг элегантных вилл зеленели сады и виноградники, возвышались амбары, паслись табуны и стада — и все это благодаря усилиям множества наемных рук.

Чередующийся перед глазами контраст двух видов собственности неожиданно подтолкнул меня к размышлениям о противоречивости моей собственной доли. Непреложным благословенным даром свыше оставался для меня один Леонардо. Казалось, парки, неумолимо обрушивавшие на Катерину, жительницу Винчи, удар за ударом, теперь почему-то милостиво улыбались и благоволили Катону, флорентийскому аптекарю.